Читать книгу - "Горец - Валентина Кострова"

* * *

Открываю глаза. Рядом подушка примята, но никого нет. Прикусываю зубами губу, сдерживая в себе разочарование. Мало того, что я так и не увидела небо в алмазах и не рыдала в восторге на плече своего первого мужчины, так еще утром его не оказывается рядом. С… Слышу открывается дверь ванной, оглядываюсь через плечо, матерное слово проглатываю. Ладно, как обычно поспешила с выводами.

— Ты проснулась? — всегда меня этот вопрос добивал. Нет, сплю с открытыми глазами. Что-то настроение у меня злющее, агрессивное, кого бы покусать.

— Как видишь, — бурчу, утыкаюсь лицом в подушку. Я не жду от него сентиментальности, но хочу ее. Хочу на ручки, хочу обнимашек. Хочу нежности.

— Ален, — матрац рядом прогибается, трогает меня за плечо. Еще больше зарываюсь с головой в подушку. Как себя с ним вести? Шутить совсем не хочется, а вот уточнить вопрос по поводу фиктивности нашего брака — стоит.

Вздрагиваю, когда проводит пальцем по предплечью, чувствую его дыхание возле уха. Прикусывает мочку, тело странно реагирует. Наполняется энергией.

— Вчера тебе удалось меня шокировать. Я даже об этом не мечтал, — губы уже возле щеки, поворачиваю голову, чтобы дальше целовал, но держу показательную оборону. Сдаваться от пару тройки поцелуев и касаний не собираюсь, пусть старается. Судорожно вздыхаю, когда его рука ныряет под мою футболку, оглаживая живот.

— Прости… — хм, за что? Что-то я его сейчас не понимаю. — В первую нашу встречу я думал ты одна из тех, кто не чурается случайных связей, — вырисовывает узоры на моей коже, медленно подбираясь к грудям. — Я ошибся. Бабушка вот сразу поняла, что вся твоя эта веселость — защитная реакция. Я ей не поверил.

— Почаще слушайся бабушку, она дурного не скажет, — на душе становится приятно, что бабулик меня раскусила с первой встречи, это объясняет ее расположение ко мне.

— Последние годы меня только такие и окружали, которым было дело до моих денег, статуса, чем до меня самого. После развода к женщинам было предвзятое отношение, — прикусываю наволочку подушки, едва его пальцы задеваю чувствительный сосок, низ живота начинает потягивать. И сказать, что мне неприятно — не могу, мне нравится его подкат ко мне.

Переворачивает меня на спину, я смотрю сначала на его губы, потом на шею, опускаю глаза на грудь, наблюдая за капельками от воды.

— Ты просто ворвалась в мою размеренную жизнь и все на хрен снесла, очаровав дорогих мне людей, которым я доверяю, — берет за края футболки и тянет вверх. Я не сопротивляюсь. Его действия, его слова находят во мне отклик. Где-то должен же быть рядом табун единорогов с розовыми хвостами и гривой. Я хочу их увидеть.

— Ты сумасшедшая, — сомнительный комплимент, но последующий поцелуй дает понять, что сказано с нежностью. Давид дразнит. Губами. Руками. Целует каждый миллиметр обнаженной кожи. По венам медленно течет раскаленная лава, которая превращается в пульсацию между ног. Невыносимо жарко. Я приподнимаю бедра, трусь ими об Давида, он прижимается ко мне. Между нами мои пижамные штаны, его полотенце и взаимное возбуждение. Мое рвется на волю, хаотично мною управляет, его знает, как нужно действовать. Вчера такого не было.

— Боже, не могу… — шепчу, прикрывая глаза. Мне стыдно, что у меня внизу все мокро, что в висках бьется мысль о скорейшей близости, хотя муж мой еще даже не прикасался к чувственному бугорку.

— Давид… — поднимает глаза, бесстыдно смотрит, облизывая языком сосок. Я шалею. Знаю, что видит мои муки, но не спешит мне помогать. Стягивает штаны, я натягиваю на голову рядом лежащее одеяло.

— Ален? — в голосе беспокойство, опускает мои руки с головы. — Ты чего?

— Мне стыдно.

— Стыдно? Тут ничего стыдного нет.

— У меня там все мокро и жарко, — ужас, как можно разговаривать о сексе и не краснеть? У меня уши горят от смущения.

— Это хорошо, значит я тебе нравлюсь, — смотрит в глаза, пальцы трогают мои складочки, распределяя всю влагу. — Вчера я накосячил.

— Я забеременею? — паника в голосе, но через секунду успокаиваюсь.