Читать книгу - "Жестокие игры - Ульяна Громова"

Чёртов сукин сын!

Если бы этот сосунок Виталя не бросал машину, где попало, я бы догнал эту мразь и душу вытряс! Но сначала — сведения об Игроке. Что этому мажору известно?

Вдох, выдох. Прислушаться к себе… пацан в отключке. Ладно. Так даже лучше. Что там по плану? Убить Верхова, сыграть в Игру. Неплохо.

Ухмыльнулся, достал сигарету, покрутил в руках, прикурил… и закашлялся — какая гадость! Кинул под ноги, наступил и с садистским удовлетворением размазал кусок отравы по асфальту.

Повернулся и пошел домой, в подъезде дернул вечно незапертую дверцу почтового ящика, выгреб рекламные листовки, местную бесплатную газетенку, кинул все в коробку, поставленную специально для этого мусора — Виталя этим никогда не заморачивается, вечно из ящика торчит во все стороны эта макулатура. Вызвал лифт и поднялся в квартиру, сунув руки в карманы и перекатываясь с пяток на носки.

Первое, что увидел в коридоре — туфли на высоком каблуке. Вошел в гостиную — накрытый столик перед диваном, включенный телевизор, почти сгоревшие свечи, но совершенно нетронутые фрукты и шоколад.

Так, так, так…

Прошел в спальню. Картина маслом. Эта мелкая дрянь с голой задницей раскидалась на постели, как у себя дома!

В груди глухо завибрировала ярость, уши словно заткнула ватой, а на глаза запеленало белой слепотой. Дернулся к девчонке, чтобы схватить и вышвырнуть с балкона. Сомкнул пальцы на тонких лодыжках…

…и он проснулась.

Подскочила на кровати, вскрикнув, натянула до подбородка одеяло и уставилась на меня ошалевшим и слегка рассеянным взглядом. А я от ее резвости немного опешил и на секунды заколебался.

— Виталь… ты где был? У тебя такие холодные руки, — она расслабилась и бросила взгляд за окно — там рассвело. — А сколько уже?

По привычке взглянул на запястье — часов на нем не оказалось.

— Какая р-разница?!

В какое время лететь с балкона.

Я дёрнулся к девчонке снова, а она, смущено закусив губу, откинула одеяло… и протянула мне навстречу руки:

— Ты курить ходил? — потянула носом. — Иди… согрею.

И так по-щенячьи доверчиво смотрела, горячая после сна — я в шаге почувствовал ее тепло и отшатнулся: голая, с молочно-персиковой кожей, красивой грудью, к которой губы и руки потянулись как минус к плюсу, крутые бедра, которые захотелось рывком развести и…

— Блядь! — зарычал и отступил. Ударил по карманам — сотовый, как и всегда, ближе к телу. Выхватил его, взглянул на время. — Одевайся! Некогда!

Вышел из комнаты быстрым шагом и направился в ванную.

Плеснул в лицо несколько пригоршней ледяной воды и прислушался — не было этого призрачного и навязчивого ощущения присутствия в «комнате» кого-то еще. Тонкая завеса, всегда разделяющая нас с парнем, неподвижна — его словно нет совсем.

Стало не по себе. Я всегда его чувствовал с того момента, как осознал себя. Меня будто из какой-то пустоты выдернул отчаянный и полный ужаса вопль мелкого парнишки, и желание защитить его было невыносимым. Мальчишка вырос, но ему по-прежнему нужна моя защита.

А эта девчонка… Пацан сейчас по уши в дерьме не из-за нее. С ней я могу разобраться позже. Сдержаться бы только…

Выключил воду, прижал махровое полотенце к лицу. Повесил его на место и взглянул на себя в зеркало. Я в него смотрелся гораздо чаще, чем Виталий. Видеть тело, которое прокачал до последней мышцы — такой же кайф, как владеть им. Получать этот кайф — дорогого стоит. Когда достаются крохи, безмерно ценишь каждую и слизываешь даже ее тени.

Сейчас бы Алину в постель. Наслаждался бы каждой молекулой этого тела. Дочка медиамагната хороша в деле, ее языку и губам самое место на члене.

Он поднялся, стоило вспомнить искусный минет с золотой цепочкой.

Я усмехнулся, руками немного поправил волосы — сейчас я за пацана, а в его стиле легкая сексуальная небрежность во внешнем виде и манерах. Надо было мне прокачивать актерское мастерство, а не только боевые навыки и танцы, которыми занялся как лучшим способом проработки глубокой мускулатуры.

Открыл дверь ванной и наткнулся на девчонку, замотанную в одеяло. В руках она держала охапку своей одежды и смотрела исподлобья.

Снова запекло в груди, сжались в кулаки пальцы — порыв вцепиться ей в горло чуть ли не ломал кости, даже дышать стало тяжело. Неконтролируемая ярость жгла нетерпением покончить с девчонкой раз и навсегда.