Читать книгу - "Заноза для бандита - Юлия Гауф"

Знаю.

Знаю, что дура.

С работы меня Армен отпустил. Тоже видел это видео. Посоветовал обратиться к Андрею и не убивал мою душу презрением, чего я ожидала от армянина. Нет, сжал плечо и носовой платок дал, чтобы выступившие слезы вытереть.

А остальные пялились. Скоро автографы начнут просить…

Не знаю, что делать и куда бежать! Хочется к Андрею — чтобы утешил, разобрался, сделал так, чтобы все обо всем забыли! Только вот видео это разошлось по сети, и останется в интернете навсегда — ничего не поделаешь! У многих оно в телефонах, и всех не отловить.

И как дальше жить с этим позором?

Никак…

Села в автобус, достала телефон. Сотни пропущенных от Кристины и Марго, и сообщения. От подруг, и…

От всех остальных.

Чаты, будь они прокляты!

«Хорошо сосет! Старательно. Зачет!» — пишет Влад — парень, который не терял надежды покорить сердце Кристины. А казался таким хорошим…

«Моя бывшая одноклассница, кстати! Не судите меня по ней, ребята!» — Жанночка-отличница.

Ну да, ты ведь у нас идеал.

«Она и мне отсасывала в раздевалке…»

Вранье!

Размазываю по щекам слезы, кладу телефон на колени. Что им всем ответить? Проклясть? Сказать, что это не их дело?

Помотала головой, скривив губы. И вышла из этих чатов, добивающих меня. Написала подругам, что в порядке… почти в порядке, но мне пока не до разговоров, и вышла из автобуса.

Бабуля сидит в кресле напротив телевизора, где с умным видом вещают про то, что рептилоиды среди нас. Вяжет, хмыкает над особо удачными перлами ведущего, и подслеповато щурится при моем появлении.

Еще больше сдала. На своем празднике она помолодела, и словно израсходовала всю оставшуюся энергию. А сейчас еще и я — любимая внучка — ее добью! Только она ведь узнает — не от меня, так от соседей. И Артем…

— Бабуля, — прорыдала я, и бухнулась на колени, утыкаясь лицом в ее худые колени. Как в детстве потерлась щекой о ее мягкий, выцветший красный халат в цветочек-вырви глаз, и ощутила ее руку. Гладит меня по волосам, успокаивает.

— Тише-тише, маленькая! Что за беда?

— Прости меня… — запинаюсь, и рассказываю ей об этом видео.

Если с бабушкой что-то случится из-за меня — я умру! Точно умру, ведь из-за моего идиотизма это и произошло — додумалась ведь. И где? В лифте бизнес центра…

— Бедная моя, — утешает бабушка, выслушав мой сбивчивый рассказ. — Жестокое у вас поколение! Хотя, наше-то не добрее было. Но это ведь не конец света, так что хватит рыдать! Ты же сильная девочка.

— Угу, не конец света… а что тогда?

Бабуля вздыхает, приподнимает мое лицо со своих колен, утирает слезы теплыми, родными руками. А мне невыносимо стыдно перед ней. Перед братом, которому будут припоминать из-за меня. Даже перед родителями, которые не заслужили такой дочери!

— Поговорят, и…

— Забудут? — фыркаю, сморщившись от бегущих по лицу слез.

— Не забудут, но успокоятся, — качает бабуля головой. — Но помнить всегда будут. До сих пор ведь помнят, как меня в кинотеатре стошнило, когда я совсем девчонкой была, и прошлые мои прегрешения помнят. А ведь интернетов ваших тогда не было. Но мне тоже каждый раз казалось, что это конец, и что я погибну от позора. Не умерла, как видишь, и ты не умрешь!

В голосе бабушки тревога — боится за меня. Что совершу глупость боится, но не про меня это. Не из тех я, кто руки на себя накладывает — у меня ведь семья есть. Как же я могу с ними так эгоистично поступить? Хотя сейчас и хочется, искренне хочется умереть!

— Я в глаза смотреть им всем не смогу, — снова разрыдалась я, уткнувшись носом в бабушкин, уже промокший от моих слез, халатик.

— Марина, да брось ты! Сможешь ты все — и в глаза им всем смотреть, и себя не винить сможешь! Ну же, деточка, перестань плакать, ты сердце мне разрываешь! Дураки вы, конечно, со своим мальчиком, что занялись в лифте тем, чем в спальне заниматься положено… ты-то ладно, но Андрей чем думал?

Мне стало неприятно. Не виноват Андрей. Здесь он не виноват!

— Он меня просто поцеловать хотел, — призналась я. — Я рафаэлку с чаем съела, и у меня на губе кусочек стружки остался. Сказал, что… ну, что не ожидал от меня, хотел поцеловать, а я… да я и сама от себя не ожидала!

Я приподнялась с пола, не чувствуя затекших ног. Хватит уже над бабушкой издеваться, неприятно ей мои слезы видеть. Редко я плачу, но как начинаю — этот поток не остановить.

— Эх, дурная молодость! Реши для себя, на что ты сама согласна: ходить, опустив глаза долу, или высоко держать голову, внучка! Все этим занимаются, но осуждать и смеяться любят. Делают вид, что святые… Не забудет этого никто, но болтать устанут и утихнут. Или, если не сможешь выдержать, уезжай из города. Ты ведь молодая, вся жизнь впереди.

— Не уеду, — помотала я головой. — Я выдержу, бабуль. Вот только Артем…

— Класс у него хороший, издеваться вряд ли будут. А если будут — вопрос я решу сама! Хватит уже обо всех беспокоиться, не должна такой быть юная девушка, — фыркает бабуля, и дергает меня за мочку уха. — И растрепой такой быть тоже не должна! Ну-ка, иди и приведи себя в порядок, а то взглянуть страшно!

Я немного успокоилась, умиротворенная чинной атмосферой бабулиной дачи. Хорошо здесь, словно и мира остального нет — как необитаемый остров, где никто не достанет, не причинит боль. А если причинят, то бабуля рядом. Она защитит!

Вздыхаю, склонившись над тарелкой борща. Жалкое я создание. В детстве бабушка казалась мне самой сильной, что она может абсолютно все, но бабуля ведь такая слабая. Сухонькая, старая… ее бы защитить, а не просить защиты, на которую я все еще рассчитываю!

— Парнишка твой приехал, — улыбнулась бабушка, и заправила за мое ухо прядь волос.

— Откуда ты…

— Зрение ослабло к старости, зато слух обострился. Машина к нашему дому подъехала, так что жди!

Бабушка была права. Приехал Андрей, и лицо у него было…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Неужели Давид был прав, и я останусь одна?