Читать книгу - "Тёмное сердце ректора Гордеева - Лючия фон Беренготт"

Как я недавно узнала, подобными картинами кинематограф изобилует неспроста – учитывая, что половина Голливуда имеет отношение к Сокрытому Миру. Нелюди ОБОЖАЮТ одежду, регулирующую температуру тела – шарфы, платья, даже перчатки, в которых не мерзнут руки – все это безумно популярно и носится постоянно. И не только в кино. И не только в наше время.

Да, в средние века аристократы, как доподлинно известно историкам, очень сильно потели и воняли в своих париках и камзолах. Все воняли. Кроме нелюдей.    

– Боже… Лен… Как это? Мне совсем тепло… Как на пляже…

Элька оглядывалась и хлопала в изумлении ресницами.

– Охренеть… Это ж реально как в сказке…

Я хмыкнула и ущипнула ее за бок.

– Тепло ли тебе, девица? Тепло ли тебе, красная?

– Да иди ты… – Элька хлопнула меня по рукам и стянула шарф. – Забирай эту свою хрень сказочную, сварюсь сейчас.

Мы заржали в голос, нападая в шутку друг на дружку, и я с облегчением выдохнула – представление первого магического предмета прошло на ура. Вот что значит крепкие нервы! Почти как у меня!

Продолжая смеяться, я откинулась на сиденье, подставляя лицо теплому солнышку…

– Хорошо, когда долги не давят на совесть – да, Никитина?

Мы обе вздрогнули, оборачиваясь. И тут же вскочили – прямо за нами, за самым последним рядом, стояла Буркова, собственной персоной. Почувствовав опасность, оба «студента»-охранника приподнялись, готовясь броситься и повалить ее на землю. Или еще что похуже – судя по тому, как резко один из них сорвал с глаз очки.

Почти незаметно я показала ему, что все в порядке, сама справлюсь.

– Слушай… – почесала в затылке. Тут, хочешь не хочешь, неудобно получилось. – Я забыла совсем… Сколько там накапало процентов? Я сегодня попробую сделать перевод. Ты только счет дай свой, а то я не знаю, куда…

– Богатого папика нашла, да? – полуспросила, полузаключила она, цепко и со знанием дела оглядев мои новые шмотки. – Теперь небось и не деньги для тебя мои сто тысяч?

Мои глаза слегка округлились. Нифига себе у нее накапало! Но виду я не подала – хоть и не была уверена, что смогу выпросить у Демьяна такую крупную сумму, без объяснения куда собралась ее тратить. Мгновенно овладев собой, поморщилась.

– Господи, дались тебе эти деньги… У тебя же их тоже видимо невидимо… Чего ты ко мне прицепилась, Буркова, а? Вот что я тебе сделала? Лично тебе?

Та сузила глаза.

– Лично мне? Лишила меня развлечения. Мне скучно, Никитина, понимаешь? Всегда скучно. А такие дуры как ты делают мой день веселее. Посмотрю, как вы корчитесь, пытаясь соответствовать, строя из себя крутую столичную стерву, и понимаю – ради того, чтобы быть крутой телкой, вы ж на все готовы… Вас на любой кипеж развести можно, на любую херню… Вот тут ты меня и обломала, Никитина. Не сделала ты для меня кипижа, не подарила мне несколько часов веселого и счастливого ржача над собой. А за мою скуку надо платить.

Элька вцепилась мне в руку, глазами показывая на развалившегося в полуобороте к нам амбала – того самого, который чуть не зашел за Бурковой в женский туалет в кафе.

– Правильно, поняла, – проследив за ее взглядом, заметила Буркова. – Потому что деньгами платить уже поздно – воскресенье, однако. А уговор был – до субботы.

Я нахмурилась. Вот только преследующих меня идиотов со спермотоксикозом мне и не хватало для полного счастья.

– И что он мне сделает?

Буркова пожала плечами.

– Не знаю… А моего Ростика крыша давно едет – иди знай, что ему придет в голову темной ноченькой. Просто имей в виду, что я ему на тебя дала зеленый свет. А других законов, кроме моего, для него нет и никогда не было, – она развернулась, подкинула на плече сумку и пошла прочь, бросив на нас один последний, равнодушный взгляд. – Пока, Никитина. Надеюсь, хоть в больничку Ростик тебя не отправит, пожалеет...  

Признаться, мурашки страха у меня от этих дурацких угроз всё же побежали. Я попыталась успокоить себя, заверить в том, что рядом с Демьяном и такими вот охранниками со мной в принципе ничего не может произойти. Но потом поняла, что вполне может – в туалеты ведь они за мной не ходят, а с этого «Ростика» станется...

– Расскажи Демьян Олегычу! – совершенно логично предложила Элька. – Пожалуйся ему, и всех дел! Если ты мне не наврала о том, кто он на самом деле, он его в порошок сотрет.

– Ага, и меня вместе с ним.

Подруга не понимающе нахмурилась.

– А тебя-то зачем?

– А как я ему объясню свой долг Бурковой? Там же и про поцелуй придется рассказать.

– Оу… – Элька медленно села на скамью. – Я про это не подумала. Думаешь, сильно рассердится?    

– Не думаю, знаю. Он ведь предупреждал меня.

– Черт…

Мы замолчали. Найти что ли то средство для полной потери памяти, про которое мне Демьян рассказывал? Да где ж я его найду так быстро…

Ничего не говорить? Понадеяться на охрану, которая в прошлый раз даже глазом не повела, когда я сама в кафе пошла?

С другой стороны, Демьян вроде как говорил, что клеймо даст ему возможность в любое время знать, где я и что со мной – для этого он, собственно, и ждал той посылки. Средство заказал особенное, благодаря которому клеймо станет сильнее обычного, прочнее свяжет нас двоих… Хоть какая-то польза будет от моего порабощения…

Стоп!

Я ахнула, вспомнив кое-что важное.

А ведь не только долг Бурковой истекал в субботу – ингредиенты для клейма тоже должны в субботу прийти! То есть вчера! И ведь пришли! Я помню, что Демьян отлучался на полчаса – принять посыльного курьера. Я еще думала – может использовать это время и проскользнуть в библиотеку, поход в которую я откладывала уже который день.

Но отчего же тогда я еще свободная?

В сердце взволновано забухало. Решил избавиться от меня? Понял, что ему не очень-то и нужна Видящая, а тем более с таким коротким сроком жизни?

А может, испугался? Ведь не каждый день встречаешь девушку, которая может разговаривать напрямую с твоим подсознанием, с твоей внутренней, звериной сущностью.

Или… наоборот? Понял, что любит меня и решил, что отношения наши будут теперь… другими? Но какими же?

Какими, черт бы его побрал?!