Читать книгу - "Брачное агентство "Влюблённые сердца" - Ксюша Иванова"

    И сопротивляюсь больше для проформы! Только чтобы показать, что у меня гордость имеется, что не простила его, что не забыла и не забуду то, как он поступил... поступает со мной. А сама уже растаяла, уже лишилась гордости и разума от близости сильного мужского тела подо мной, от его жара, в холодной палате согревшего меня моментально, в долю секунды!

    Не понимала, что ему от меня нужно... Нет, в данный, конкретный момент, бедром почувствов эрегированный член, понимала, конечно. Не понимала в общем, в целом, что он теперь будет делать со мной, согласно нашего договора. Впрочем, в это определенное мгновение мне было это безразлично. Я вырывалась и мысленно просила его не отпускать!

   А когда улышала хриплое "Хочу тебя!", даже вырываться прекратила! Я тоже хочу, хоть и не скажу тебе никогда об этом!

   Наверное, он притворялся несколько минут назад, сделав вид, что умирает и упав на кровать! Потому что почувствовав, не иначе, что я сдалась, он легко, словно я - пушинка, а не сильно упитанная тетенька средних лет, каким-то неуловимым движением развернулся со мной на руках. И на узкой больничной, безумно скрипучей койке сам оказался сверху, подмяв под себя мое абсолютно несопротивляющееся тело. И навис надо мною, всматриваясь в лицо, словно ждал, когда скажу: "Давай, Денис, целуй меня быстрее!" И я уже открыла рот, чтобы сказать это, как он, видимо, не дождавшись, наклонился и поцеловал! Жадно, сильно, до боли, вбивая в мой рот свой язык, кусая губы... Именно так, как мне было нужно!

    Меня потряхивало на кровати, меня дрожью било, когда раскинув мои ноги в стороны встал между ними на колени и потянул за локти, заставляя сесть. И он только свитер потянул, а руки вверх я подняла сама. И бюстгальтер расстегивала сама, торопясь и все никак не справляясь с этим обычным делом. Денису было не до этого, он не мог помочь - он уже ласкал грудь, сквозь плотную ткань прикусывал бесстыже торчащие соски, лизал, смачивая слюной... И ощущения от этих грубоватых ласк тесно переплетались с визуальным рядом - черноволосая мужская голова у моей груди, его рука, сжимающая вторую, большой палец, кружащий по мокрому, тронутому больничным холодом, соску...

   А когда я дернула прочь кружевную ткань, желая как можно скорее подставить под его ласки обнаженную плоть, он вдруг стал нежным. Замедлился, словно отпустил педаль газа, уменьшив напор. И штаны с меня он стаскивал совсем иначе, чем свитер - целовал освобожденную от одежды кожу, особо останавливаясь на синяках. Поглаживал, разминал пальцами мышцы, кружа подушечками одними по коленям, бедрам, подбираясь туда, где мне его прикосновения были просто необходимы, к кромке трусов, но не притрагиваясь, отступая тут же, стоило мне только податься навстречу!

    И ведь не помнила совершенно, что в палате светло, что лампочка горит, а я - голая перед ним, и он всё видит, и объемы мои, и недостатки... И холодно мне уже не было, хоть руки и дрожали.

    Я потянулась к его одежде, дернула вверх его свитер, желая видеть, трогать, помня, какой он красивый. И он стащил и бросил куда-то на пол, проследил за моим взглядом и улыбнулся довольно - нравилось мое восхищение!

    Почему-то мысль о том, что он все обо мне понимает, все чувства мои читает легко, отрезвила, заставила одернуть руку, потянувшуюся было к рельефной груди с черной порослью - думает, что я, как Снежана, как сотни других, тех, фотки его в обнимку с которым гуляют в интернете, готова на все, лишь бы он меня поманил! Он нахмурился, но потом, видимо, решив что-то для себя, медленно распрямился на кровати рядом со мной.

   Не знаю, какое из чувств в тот момент преобладало в моей душе - разочарование и обида или желание его прикосновений, желание забыться, отдаться наслаждению, ему отдаться... Вдруг захотелось прикрыться, спрятать от внимательного взгляда обнаженную грудь, свой, теперь казавшийся большим, выпирающим, живот, еще несколько минут назад не вызывавший у меня никаких негативных эмоций.

    И я подняла руку, нацелившись прикрыть ладонью грудь. Но не успела. Денис сделал это первым. Накрыл горячей ладонью... А потом заговорил. Негромко, но в тишине больничной палаты голос его звучал подобно грому, потому что слова его были... удивительными!

    - Не прячься. Ты красивая. Мне в тебе всё нравится. Слышишь? Не думай о том, что будет завтра. Есть только сейчас. Есть ты и я. И мне с тобой хорошо.

    Горячая ладонь ласково погладила по щеке и повернула мое лицо в его сторону, и глаза мои сами собой закрылись, стоило только губам коснуться моих губ. Теперь он разжигал мой костер медленно, ласково, осторожно - целовал, не давая возможности задуматься, отключая мой здравый смысл. И когда оторвался от губ, я открыла глаза, с трудом фокусируясь, встретилась с его черными, странными, будто в лихорадке горящими... Он словно разрешения спрашивал. О чем-то, чего я не понимала, о чем догадаться не могла сразу. Но все равно ответила, сама себе удивляясь:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

   - Да-а