Читать книгу - "Поверишь в любовь? - Наталия Романова"

Настя купила тест на беременность, дошла до дверей аптеки, вернулась и приобрела ещё два, других производителей. Задержка была всего на неделю, с той поры в доме на берегу Телецкого озера прошло каких-то две с лишним недели, тест может ничего не показать…

На негнущихся ногах она поднялась в пустую квартиру, зашла в уборную, на ходу раскрывая не желающую поддаваться упаковку. Руки тряслись, в глазах мелькали тёмные мушки, во рту пересохло, а малюсенький прозрачный хвостик никак не получалось поддеть. Настя дёрнула зубами за угол коробочки, справилась с шелестящей плёнкой, кое-как вытащила бумажную полоску, краем сознания отмечая, насколько она маленькая, какая-то ненадёжная на вид. Девушка думала, тест будет выглядеть солидней, а эта несложная конструкция не вызывала доверия. Однако через незначительное время всё начало происходить, как написано в инструкции. Полоска розовела, а потом показались две параллельные линии. Насте не нужно было смотреть в инструкцию, чтобы понять — она беременна.

Хотелось визжать на весь мир, топать в неверии ногами, упасть на спину и колотить в отчаянии руками по полу, как капризному ребёнку, получившему вместо ожидаемого подарка кусок угля. Крепко зажмурить глаза, потом открыть и увидеть одну полоску на тесте. Одну, а не две!

Как? Почему? Ник всегда пользовался презервативами. Всегда! Настя настаивала на контрацепции, Ник ни разу не порывался проигнорировать резинку. Она твёрдо знала, презервативы — лучший способ защиты с непостоянным партнёром. Ник и был тем самым случайным, почти нечаянным мужчиной.

Выкинув упаковку, Настя вернулась в комнату, уставилась на гортензии, борясь со слезами. Две полоски. Две! Что теперь делать? Как поступить? Она не готова становиться матерью, а матерью-одиночкой тем более. Неделя секса — и навсегда испорченная жизнь. Жизнь не только её, но и ребёнка. Что может ждать малыша горе-мамаши без образования, профессии, ремесла, без собственного жилья, работы, денег…

Настя совсем недавно закончила школу, она ещё отлично помнила, что значит для ребёнка расти в неполной семье. У Насти не было мамы, она отлично помнила жалостливые взгляды родителей одноклассников и учителей. На ребят без отцов смотрели так же — безотцовщина.

Девушка замерла на мгновение, руки сами потянулись к телефону. Быстро набрала запрос в поисковике, выписала несколько адресов и телефонов, удостоверилась, что у неё есть необходимая сумма денег и попыталась отвлечься на чтение, а потом на новый сезон сериала.

Ничего не выходило, время от времени она поглядывала на свой живот, прикладывала к нему руку, пытаясь почувствовать хоть что-нибудь, но ничего не ощущала. Всё как обычно. Никаких волнений, трепета, предчувствий, не было и неприятия, отторжения. Настя не чувствовала ровным счётом ничего.

Она внимательно рассмотрела грудь, особенных изменений не заметила, вес не прибавился, пищевые привычки… тоже не изменились. Настя порой хотела малосольных огурцов, а как не хотеть, когда на стихийном базарчике у супермаркета бойкие бабульки продают домашнюю молодую картошку и такие же огурцы. Настя сама солила, и сама же ела, прошлым летом было то же самое и, кажется, позапрошлым. Она уже и забыла, когда Вилена показала простой рецепт малосольных огурчиков.

На днях купила упаковку Балтийской кильки, хотя до этого никогда не смотрела в её сторону, и съела почти всю. А накануне ЕГЭ по русскому языку Насте захотелось попробовать икру минтая, она пошла, купила и попробовала. Тогда-то она в положении не была… Вероятно, и сейчас не беременная, тест попался бракованный, вот и всё. Фальсификат.

Щёлкнул замок входной двери, Настя ещё раз внимательно посмотрела на себя в зеркало, будто её положение может быть написано на лице, уселась на кровать, сдвинув колени, положив на них руки, как прилежная ученица, и стала ждать неизвестно чего. Кто-то прошёлся по квартире, пару раз хлопнул дверцей холодильника, громыхнул тарелками, краном, снова тарелками и холодильником.

Настя выбралась на кухню, видеть особенно никого не хотелось, но оставаться один на один со своими мыслями становилось по-настоящему страшно и тоскливо.

— Привет, — у плиты стоял Стёпочка и помешивал в ковшике солянку. Естественно, когда переливал из кастрюли, налил на стол и даже на пол. Спасибо, всю кастрюлю не водрузил на плиту. Сейчас Настя заметила, что Степан и Влад сильно похожи. Степану достался материнский разрез глаз, а у Влада глаза похожи на отцовские, но во всём остальном: овал лица, контур губ, нос, форма ушей, рост, ширина плеч, широкая кисть и даже пробор на левую сторону, упрямые волосы не ложатся иначе — они одинаковые.

— Микроволновкой воспользоваться религия не позволяет? — фыркнула Настя.

— Она не работает.

— Голова у тебя не работает.

— Погрей, раз такая умная, — оскалился Стёпочка, как когда-то в Настином детстве, и протянул покупную сладкую булочку в качестве экспериментального материала.

Настя кинула в микроволновку булочку, нажала пару кнопок. Свердловская, неожиданно для Стёпочки, нагрелась.

— Режим размораживания надо выключать, — пропела Настя.

— Хозяйственная, пора тебя замуж отдавать, — Степочка выключил газ и начал переливать через край солянку в тарелку. Настя чуть не лопнула от злости — потёки томата, кусочки огурцов, каперсов и оливок украшали поверхность плиты.

— Тебя забыла спросить, — девушка грохнула сметаной по столу перед Стёпочкой, решив взять инициативу в свои руки, после этого кабана не отмоешь кухню.

Можно оставить Вилене или лучше отцу, его драгоценный сынуля насвинячил, но Настя прекрасно понимала — в итоге мыть ей. Не потому что заставляют, просто нервы не выдержат смотреть, как засыхают потёки и кляксы на мебели из белёного дуба. Почему-то Ник никогда так себя не вёл. Он хорошо готовил, спокойно убирал за собой и Настей, мыл посуду. После его «хозяйственной деятельности» не приходилось перемывать и отмывать.

— На свадьбу пригласишь? — продолжил Стёпочка. — Я сервиз подарю и двуспальный комплект постельного белья с дельфинами или стиральную машину. Точно, стиральную машину подарю. Говорят, с младенцами стирки много, так я даже с сушкой куплю, чтобы ты по всей квартире пелёнки не развешивала.

— Себе купи, а лучше мозги, — Настя развернулась, чтобы уйти в свою комнату.

— Да ладно, я шучу, Настён, — в спину сказал Стёпочка. — А тестик-то убери из туалета.

— Что? — Настя уставилась на Степана.

— Надеюсь, он твой, а не материнский. Хватит с меня сестрёнок и братишек, да и рожать в сорок шесть дико.

— Не твоё дело!

Настя заскочила в уборную, посередине кафеля песочного цвета лежал тест. Она, скомкивая коробку, выронила тест, и валялся он, демонстрируя всем желающим едва заметные, бледные, всё те же две полоски.

— Значит, твой, — спокойно заметил Стёпочка и вернулся к своему занятию.

Настя предпочла убраться в комнату, быстро дыша от страха, непонятного волнения, стараясь справиться с дрожащими руками и просчитать дальнейшие действия Стёпочки. Ничего хорошего от якобы брата она не ждала. Несмотря на доводы разума, что ничего он сделать не сможет, даже если попытается, Настя иррационально испугалась. Помимо этого стало невыносимо стыдно, щёки заалели, она всхлипнула, борясь с собой, испугом и жгучей неловкостью.