Читать книгу - "Забери мою боль - Виолетта Роман"

В глазах начинает печь. Илай кривится и, ни слова не говоря, просто тянет на себя, заставляя усесться к нему на колени. И когда я оказываюсь в его сильных руках, он обвивает мою талию, прижимая к себе. Крепко-крепко прижимает и лицом мне в грудь утыкается, давая понять, что он рядом со мной. И что я могу говорить ему все.

– Мне было восемнадцать, когда я осталась одна, – прочищаю горло, начинаю говорить. Илай замирает, слушает внимательно.

– Он увез меня в город после смерти бабушки, поселил в квартиру и через месяц сделал предложение. Он был старше меня, я всегда его боялась. Он нравился мне, а разве не может понравиться юной девчонке сильный и властный мужчина? Костя окружал меня заботой… нет, он никогда не был ласковым со мной, никогда не говорил о чувствах, но я ни в чем не нуждалась. Тогда мне казалось именно так. С самого начала я знала, что Костя был бандитом. Но на самом деле все оказалось намного страшнее… Полковник ФСБ. Ему все можно, и ему за это ничего не будет....

Я замолкаю. Провожу по короткому ежику его волос.

– Шрамы… это он? – раздается его приглушенный голос.

Я киваю. В глазах слезы, мне стыдно и больно. Но я должна ему все рассказать.

– Первый раз он ударил меня на следующий день после свадьбы. Было утро, мы собирались улетать в свадебное путешествие. Я зашла в его кабинет без стука, а он в этот момент… У него находился какой-то мужчина. Я так и не поняла, кто он. Но Костя явно не хотел, чтобы я видела его. Он скомандовал мне выйти, а потом, когда проводил мужчину до дверей, зашел в комнату и просто молча ударил меня по лицу. Я так сильно прикусила тогда щеку, она болела недели две, все никак не заживала.

Его пальцы впиваются в мою спину до боли. Он так не поднял на меня головы.

– Почему ты не ушла от него тогда?

– Я пробовала. Но только через полгода… Его люди поймали меня… и меня ждала долгая ночь… Вот, – я протягиваю руку. Илай отстраняется немного, смотрит внимательно.

– Здесь был открытый перелом, – провожу пальцем по неровным шрамам у локтя. – Здесь, – поднимаю подол худи и демонстрирую ему две тонкие линии под грудью. – Здесь он увлекся, насилуя меня. Хотел выпустить немного крови, вроде как испугать. Врачи зашивали раны, – сглотнула. Видела, как заходили желваки на его скулах. Илай стиснул кулаки.

– Если не хочешь, можешь не говорить, слышишь? Я все понял. И я знаю, что делать.

Я вижу, что ему больно это слышать.

– Нет-нет. Я хочу. Ты должен знать…

Он кивает. Смотрит в мои глаза открыто. Я пытаюсь подняться с его колен, желая дать ему немного пространства. Но Илай так и не размыкает своих рук на мне, не выпускает.

– Потом стало хуже. Он издевался. Порой приводил в дом баб, трахался с ними на нашей кровати. А если я что-то говорила, то на мне появлялись новые синяки. Он заставил меня уйти из универа, о работе не было и речи. Я жила в доме, будто зверек, жестокий хозяин которого периодически вспоминал о моем существовании, и тогда мне было плохо. Это было невыносимо. Я пыталась наложить на себя руки, но не смогла этого сделать. Знаешь почему?

Он хмурится. Его глаза воспаленные, красные. Вижу, что Илай на грани.

– Я не смерти боялась – его. Он как-то мне сказал, что не отдаст меня и не позволит мне умереть. Вернет и сделает мою жизнь еще больше невыносимой. И я верила ему…

– Сука, – цедит сквозь зубы, отвернувшись.

Илай поднимается, отходит. Опустив голову, трет виски. Мне и самой нужен небольшой перерыв. Больно это все, по живому будто.

Он продолжает стоять, а я усаживаюсь на скамью. Смотрю на его напряженный профиль, на то, как он закидывает вверх голову, и ловлю себя на мысли, что мне становится легче. Я словно отдаю ему весь груз, что был на мне. Я боль свою отдаю…

– А потом я забеременела. Беременность была тяжелой, а роды… – я сглатываю. Он бегло косится на меня.

– Тот шрам на животе помнишь?

Кивает, ругаясь сквозь зубы.

– Он тогда приревновал меня к новому водителю. Не знаю, что с тем стало, а меня он пристегнул наручниками в подвале. У меня отошли воды, начались роды. Мне было так больно, я плакала, звала его, но он не шел. А когда явился, был пьяным… Не знаю, как я не погибла по дороге, как малышка осталась живой… Когда привезли в больницу, Ева была застрявшей в родовых путях. Меня повезли на срочную операцию… Вот и разрезали все…

Сглатываю слезы и не смотрю на него. Боюсь.

– Этот шрам, пусть и самый большой… я готова носить его с гордостью. Потому что благодаря ему на свет появилась она… в ней вся моя жизнь, Илай.

Нейман кивает. Не поворачивается, не смотрит на меня. Он разминает шею, вижу, как его спина напрягается. Каждая мышца становится словно каменной. Я чувствую его боль. Он держится, ради меня держится. Но я знаю, как ему тяжело.

– Было много плохого, но я не убегала. Я все время боялась его. А недавно случилось нечто ужасное… после чего я поняла, что если не сбегу, то точно погибну и оставлю дочку сиротой..

Илай кивает, скрещивая на груди руки.

– Тогда в том кафе я подошла к тебе, потому что у меня не было ни копейки в кармане. Когда я убегала, я приехала в свою деревню. Тетя Маша – двоюродная сестра моей бабули. Она согласилась помочь. Мы уехали, и я поселила их здесь. Я отдала все свои деньги за этот дом и оставила им на жизнь. Именно поэтому я показала свои шрамы Потапу. Потому что он не хотел меня брать на работу, понимаешь? Я бы ни за что и никому их не показала, но в тот момент мне нужны были деньги. Мне нужно было кормить их…

Он поворачивается ко мне. Столько боли в его глазах, она сбивает меня с ног. Не успеваю понять, как это происходит. Илай просто сгребает меня в охапку. Его руки на мне, они гладят мне спину, волосы, успокаивая, а я плачу. Маленькая напуганная девчонка. Я вдруг понимаю, что мне больше не нужно быть сильной. Что есть кто-то рядом, сильнее меня.

– Он тебя и пальцем не тронет больше, слышишь? Ни тебя, ни Еву. Я даю тебе слово, цыпленок. Ты веришь мне? – он отстраняет меня. Во взгляде жесткость, отчаянная уверенность…

А я не могу говорить. Меня накрывает.

– А теперь собирай вещи Евы, мы все едем домой… Помощь тети Маши больше не нужна.

Его слова заставляют кровь стыть в жилах. В страхе отскакиваю от него.

– Нет… это не безопасно! Если он найдет меня, он заберет Еву… Он говорил, что заберет ребенка! – у меня начинается истерика. Я рыдаю, не даю ему подойти ко мне. Илай не понимает, насколько опасен мой бывший муж. Он просто не отдает себе отчета в том, что сейчас пытается сделать!

– Успокойся! Слышишь! Угомонись! – он резко хватает меня за руки и берет в захват. Я рыдаю, а он просто держит меня, касаясь губами моего виска. – Эй, цыпленок… послушай меня, – хрипло.

Я затихаю в его руках, потому что сейчас его голос непривычно жесткий. Он никогда еще так не говорил со мной.