Читать книгу - "Наследник для чемпиона - Елена Тодорова"

Кажется, я понимаю. Он пытается подавить в себе того чертового альфу, который так часто бесит меня, и в то же время… которого я так сильно люблю.

Опускаю взгляд и развязываю пояс туники. Хоть и не предпринимаю попыток посмотреть на Тимура в этот момент, его внимание ощущаю непрерывно.

Над той частью палубы, где расположены стол и угловой диван, яхта имеет козырек и отлично держит тень. Кроме того, дует легкий прохладный ветерок, так что на действие жары мои красные щеки не спишешь. Но мне все равно. Тихомиров и так всегда видит, что я чувствую. Пока я раздеваюсь, он освобождается от майки. Оставшись в одних шортах, садится на диван и ждет, когда я сделаю то же самое.

— Зачем ты позвал меня сюда? — спешу начать неудобный разговор.

А сама даже взгляд выше его груди поднять не могу. Да и это меня крайне смущает. Он слишком большой и слишком голый. Шире плеч, чем у Тихомирова, я лично ни у одного мужчины не встречала. Хотя, возможно, я чересчур навязчиво и чересчур любовно его рассматриваю. И у меня на фоне каких-то гормонов захватывает дух.

Тимур «Медведь» Тихомиров большой, сильный, мускулистый, смуглый, гладкий, горячий, твердый… Перечислять, как и смотреть на него, могу до вечера. Только вот… Я вдруг распознаю в общем хаосе его татуировок маленькую птичку, и мне отчего-то из-за этого становится неловко. Словно я увидела то, что не должна была. Заглянула за закрытую дверь. Влезла в душу.

Так ли это? Значит ли это что-то?

Никогда не пыталась расшифровать, что именно изображено на теле Тимура. Он ведь почти на треть изрисован. Общая картинка выглядит брутально. В какой-то степени даже поражает грубостью рисунка. И тут птица… Да не просто птица, а именно птичка. Маленькая и изящная. Никак не ожидала обнаружить в глубине этих клубков и переплетений что-то настолько милое.

Глупо думать, что это что-то значит. Что это как-то связано с тем, как Тихомиров меня называет с детства. Глупо, но я думаю.

— Ты можешь посмотреть мне в глаза?

Мне ничего не остается, как поднять взгляд к его лицу.

— Смотрю.

При этом его собственный взгляд то и дело пускается гулять по моему телу. Только он делает это быстро и сосредоточенно, успевая держать зрительный контакт.

— Ты предложила вчера перемирие. Я уточнил, каким оно может быть. Все в силе?

Теперь Тимур смотрит на мои губы, а я невольно их облизываю. Во рту мгновенно становится сухо, и с дыханием случаются характерные перебои.

— Да, в силе.

— Просто с каждой открывшейся деталью… — он не заканчивает. Напряженно смотрит на меня, а я с трудом выдерживаю этот взгляд. — Не знаю, как ты вообще согласилась куда-то со мной лететь.

Что ответить? Не ожидала, что он это скажет. Поэтому выбираю лучший вариант в ответ — молчу.

— Я не должен был давить на тебя, — признает Тихомиров, еще сильнее удивляя меня. Я не могу ни пошевелиться, ни вдохнуть. — Не имел права что-то от тебя требовать. Не имел права принуждать к сексу. Не имел права… ревновать, — последнее он произносит с заминкой и замирает. Не сводя с меня взгляда, втягивает и закусывает верхнюю губу. Медленно вдыхает через нос. И тем же ровным тоном добивает: — За это я прошу у тебя прощение.

Я не просто шокирована. Я парализована.

Уверена, по моему лицу все видно. Не хочу больше плакать. А Тихомиров явно ждет какого-то ответа. Киваю и опускаю взгляд. Это все, на что я сейчас способна. Не скажу ведь «ничего страшного» — это было бы ложью. И благодарить за то, что он осознал свою ошибку и посчитал нужным извиниться, по меньшей мере, глупо.

Мне, да и ему, наверное, еще много предстоит переварить. То, что было сказано вчера, и сегодня… Теперь я знаю, что никогда не стоит делать скоропалительных выводов. Порой словам стоит «отлежаться» у нас в голове. И в душе. Иногда только спустя время можно понять, что они значили совсем не то, что ты на эмоциях подумал. Или же значили намного больше.

В последнем признании Тихомирова чувствуется этот вес.

Для него это тоже не просто слова, иначе он бы их никогда не сказал.