Читать книгу - "Хулиган - Эмилия Грин"

– …Это пиз*ец какой-то… Катюша, – прохрипел в мой рот, – Знаю, что не должен был… Не так… но… – он задыхался, наполняя меня толчок за толчком.

Мощно и безудержно. Приручая. Заставляя капитулировать. Окончательно сдаться на милость победителю.

– …Кончи для меня… – вдруг прошептал, опуская руку ниже, и, не выходя из меня, погладил пульсирующий холмик. – Котенок…

Господи.

Воздух загустел. В груди нещадно пекло. Кислород заканчивался. Наши тела покрылись испариной. Перед глазами летали черно-белые мухи. Я уже практически ничего не видела, не слышала.

Только чувствовала…

Его горячий пульсирующий член, упиравшийся в матку, и умелые пальцы, растиравшие разбухший бугорок плоти. И язык, высасывавший из меня судорожные еле слышные стоны. Так нежно. Блаженно…

Алихан был везде, пропитав меня своим потом и ни с чем несравнимым мужским запахом. Солоноватым. Терпким. Растворялась в нем. Погибала… Толчок. И я будто оглохла, цепляясь за его губы своими губами, пытаясь найти опору, удержаться…

Новый толчок: лоно напряглось от мучительного предвкушения…

Еще один мощный удар бедер унес за пределы земной гравитации. Через мое тело пронесся разряд эйфории… Стенки влагалища стали сжиматься, клитор болезненно пульсировал. Я всхлипывала, цепляя пальцами разгоряченную кожу на его шее, неустанно повторяя…

– Алик… Алик… Алихан…

* * *

Я провела несколько лекций и даже умудрилась ничего не перепутать, хотя в голове варилась такая каша… До сих пор не верила, что это произошло, с беспокойством размышляя о последствиях. А они не заставят себя долго ждать. Это ведь Измайлов! Человек – стихийное бедствие, ворвавшийся в мою жизнь, как пиратский корабль, с одной-единственной целью – подчинить, поработить.

Нервно поглядывала на часы в ожидании новой встречи, понятия не имея, чего от нее ждать.

Только Алихан так и не появился.

Я испытала настоящее облегчение: не пришлось краснеть и бледнеть, глядя своему студенту в глаза, однако против воли в душу закралось нехорошее предчувствие. А что если эта ночь не пройдет бесследно для моей репутации?!

Могу ли я ему доверять?!

Поглощённая мыслями, вернулась на кафедру и наткнулась на лукавый взгляд Вики.

– Катюша, к тебе приходили… – коллега кивнула в сторону моего стола.

Развернувшись, я озадаченно уставилась на потрясающий букет белых пионов. С замиранием сердца развернула карточку, разглядывая одну единственную букву «А». Не может быть! Это ведь так на него не похоже…

– Алексей ждал тебя, но ему понадобилось срочно уехать!

Чуть не выронила цветы из рук, испытывая какое-то смутное разочарование.

– Алексей?!

– Ну да. А ты о ком подумала? – Вика внимательно посмотрела мне в глаза.

Вот дура!

– Хм… Я полагала, он уже давно потерял ко мне интерес… – неловко пожала плечами.

– Кажется, он уезжал по каким-то важным делам в Питер. Но ты без труда можешь это выяснить, если позвонишь и поблагодаришь его за столь шикарный букет! – коллега подмигнула.

– Да, ты права…

Но я так и не позвонила. Собиралась, однако на выходе из универа меня перехватила Наташа. Все еще чувствуя вину за ту историю с клубом, сестра пригласила поужинать в какой-то новой кафешке. Под конец трапезы огорошила новостью, что уже несколько недель подрабатывает там официанткой и самостоятельно закрыла наш счет.

– Сис, ну ты точно больше на меня не дуешься? – в своей излюбленной манере скосила глазки, когда такси завернуло к общежитию.

– Все хорошо. Правда. – Я искреннее улыбнулась, заправляя ей за ухо выбившуюся каштановую прядку.

– Я так рада! И вообще… – Наташа поджала губу. – Жаль, бабушка не дожила до этого момента. Она бы так нами гордилась! Я верю, еще немного – и мы обязательно покорим Москву!

– Наташ… – я скептически выгнула бровь.

– Ну а что? Скоро все узнают про сестер Тумановых! Я точно говорю! Слышишь?!

Я лишь закатила глаза, на прощание крепко обнимая любимую мечтательницу. Уже стемнело, когда дверцы лифта распахнулись: я остановилась перед дверью, выискивая ключи.

– Где тебя черти носят?

Вздрогнула, на миг раскрыв рот от изумления – Измайлов сидел на подоконнике между этажами, прожигая меня внимательным усталым взглядом.

Совсем страх потерял!

– Ты? – хмуро свела брови.

– Кать, я уже час жду. Скоро познакомлюсь со всеми твоими соседями. – Спрыгнул, направляясь в мою сторону.

– Но зачем ты здесь?! Мы не договаривались о… встрече!

– Вроде преподавательница… – бросил с усмешкой, бесстыже раздевая меня глазами. – А так и не научилась называть вещи своими именами, – он шел на меня, сократив и без того смешное расстояние, сверкая наглыми глазами, как какой-нибудь вор-домушник.

– Я думала, между нами уже все случилось…

До крови закусила нижнюю губу, вжимаясь лопатками в прохладный металл двери.

Скривилась, стараясь не обращать внимания на жар, опоясывающий бедра. Проклинала себя за это.

– Да, котенок. И я умираю, хочу еще.

– Алихан… – шумно выдохнула. – Это грязно, постыдно и неправильно.

– Что постыдного в том, что мне все время хочется целовать тебя и трогать? – провел кончиками пальцев по моей щеке, опаляя шею жадным дыханием. – Это пиз*ец, Катюша! Как я вообще дожил до вечера?! – толкнулся в меня напряженными бедрами. – Приехал в универ, увидел тебя в коридоре и… – цапнул мою губу зубами, впрочем, тут же отпустил, слизывая судорожный вдох, – чуть не ебнулся. – незваный гость развязно ухмыльнулся, протискивая колено между моих бедер. – Свалил от греха подальше…

– Алик… – зажмурилась, стараясь хоть как-то взять себя в руки, а ситуацию под контроль. – Надеюсь, на этом наше общение вне стен университета сойдет на нет. Обещаю, не буду устраивать тебе сложностей с зачетом. Подготовишься – сдашь, а не подготовишься…

– И что же будет, если я не подготовлюсь, котенок? – так хрипло, что низ живота свело предательской судорогой.

– Я разрешу тебе пересдать.

– Даже так?! – с притворным удивлением, потираясь о меня своей выдающейся эрекцией.

Боже правый.

– Нужно всё это остановить, Измайлов! Слышишь?!

– Слышу, – едко рассмеялся, сминая края моей юбки, – только если ты не проявишь долбанное гостеприимство, Катюша, возьму тебя прямо у этой обшарпанной стены.

Я чуть не задохнулась от возмущения и… сокрушительного душераздирающего желания, подчинившего мои бедра.