Читать книгу - "Доминанты - Ирина Горюнова"

– Мне так нравится, когда ты дергаешься и стонешь. Это возбуждает, – шепчет, почти воркует он.

И снова и снова хлещет меня, прерывисто дыша, затем опускается на корточки и запускает пальцы в мою плоть, истекающую влагой. Я стою, неловко упершись руками в землю. Его язык лижет мой анус. Сжимаю ягодицы, но Максим с размаху награждает меня новым ударом по самому чувствительному месту между ног и приказывает расслабиться. Он медленно входит в мое лоно и так же медленно выходит, проникая мало-помалу в другое отверстие, миллиметр за миллиметром. Меня обжигает боль, я кусаю губы и издаю протестующий стон, пытаясь вырваться, но это бесполезно – его руки держат в стальном зажиме. Его член медленно, но уверенно проникает до самого конца, ерзает, устраиваясь поудобнее, а потом начинает двигаться, постепенно увеличивая амплитуду. Боль и наслаждение скручивают меня невыносимой судорогой, я падаю животом на землю, скулю, но мой мучитель продолжает распластывать меня, насаживая на свой жезл, пока мы оба не кончаем, хрипя, как обезумевшие животные. Он несет меня на руках в реку и нежно обмывает, как ребенка, лаская мой клитор и снова доводя меня до исступления. Мне стыдно, словно это инцест, но расслабленность мешает думать, и я просто прижимаюсь к его груди. Он баюкает меня, потом одевает, небрежно натягивает свои вещи и берет за руку.

Мы возвращаемся, проходим мимо длинных столов, мимо пар, которые тут же учатся вязать узлы, развлекаются разговорами и наслаждаются происходящим. На дальней поляне зажжены факелы. Несколько человек снимают с креста девушку и осторожно укладывают на траву. Она улыбается и сворачивается в позу эмбриона.

– Маэстро! – окликает его здоровенный лысый мужик в наколках.

– Привет, Медведь.

– Ты с новой нижней? А где твои девочки?

– Девочки здесь. Подсоби малость. Катя новенькая, но хочет попробовать.

– Без проблем. Жду указаний.

– Раздевайся, – обращается ко мне Максим. – И ложись на крест. Спиной. Раскинь руки.

Следую указаниям. Мне стыдно и непривычно чувствовать себя голой среди других людей, но в то же время я ощущаю себя в безопасности, и это волнует. Внизу живота снова пульсирует желание. Ложусь спиной на крест и чувствую, как веревки начинают оплетать мое тело. Они стягивают мою кожу так, что я не могу пошевелиться. Чувствую себя пленной и беспомощной. Пока разворачивалось шоу, начало темнеть, все происходит в сумерках. Зарево заката и чуть слышно доносящийся очередной вальс, на этот раз – Доги, из кинофильма «Мой ласковый и нежный зверь». Мне кажется, я начинаю сходить с ума. Когда несколько мужчин поднимают меня на кресте вверх и укрепляют его, наслаждение достигает пика. Максим нежно оглаживает мое тело легкими касаниями. На нас деликатно никто не смотрит, чтобы не смущать меня. Пальцы повелителя нащупывают маленький бархатный язычок между нижних губ и оттягивают его вниз. Он чувствует мою влагу, и продолжает игру, ожидая срабатывания пускового механизма наслаждения. Странно, но меня не волнует и не смущает больше ничто вокруг. Приходит полное освобождение и расслабление, а потом меня вновь накрывает так, что я рассыпаюсь по мирозданию бесчисленными звездными осколками. Смотрю в небо и беззвучно кричу в него всей душой о том, что я наконец счастлива.

Это происходит недолго. Из состояния сабспейса меня вырывает чей-то неприятный и визгливый голос. Кто-то скандалит. С трудом всматриваюсь в расплывчатый силуэт. Растрепанная девушка-химера шипит в лицо Максима:

– Ты, скотина, меня бросил. На кого променял? На эту? Чем она лучше? Что я не давала тебе, скажи? Ты поставил на меня клеймо, прижег раскаленным железом мою плоть, чтобы она вечно оставалась твоей, а теперь не отвечаешь на звонки? Она знает, что ты со мной вытворял? Знает, как душил меня за горло и смотрел, как медленно уходит из меня жизнь? Как резал скальпелями и слизывал мою кровь? Хочешь, я покажу ей рубцы на моем теле? Я не могу раздеться на пляже, потому что все их увидят! Не могу сходить с друзьями в сауну! Я все это делала для тебя, потому что ты моя жизнь! И как ты на это ответил?

– Ольга, заткнись и иди отсюда! Ненормальная, сбрендившая дура! Тебе нужен врач. Оставь меня в покое. Твои просьбы и фантазии заходили слишком далеко, я не готов был удовлетворять их. И ты это знаешь. Не сваливай с больной головы на здоровую. Найди себе какого-нибудь безумца, который с радостью доведет тебя до могилы. Пошла прочь!

– Мечтаешь об этом, да? Хочешь, чтобы я не мешала тебе ходить по земле и пытать новых сабочек? Не выйдет. Не ври, что все началось с меня, – ты погрузил меня в чертово пекло боли на грани смерти.

Мне становится плохо. Голова кружится, сознание улетает.

– Максим, – зову я, – сними, пожалуйста.

Он, Медведь и пара других верхних осторожно опускают крест плашмя на землю. Максим медленно и аккуратно развязывает узлы. Ольга нависает надо мной и всматривается в мое лицо. Наши глаза встречаются. У нее они по-совиному круглые, расположенные под неуклюжими короткими бровками, но чем-то завораживающие. Лицо кажется серым, тронутым мраком тления, но это всего лишь игра света чадящих факелов и наступающего сумрака. От нее тянет жалобным запахом дешевых духов и немытого потного тела.

– Ты не знаешь, какой ад у тебя впереди. Это все иллюзия. Беги, пока можешь, – неожиданно спокойно произносит она. – Он искалечил мою душу и тело, разрушил мою жизнь, остались одни руины. – Она показывает свои тощие руки-лапки, изуродованные шрамами. – Смотри внимательно, не отводи глаз. Он чудовище. Запомни это…Мы еще встретимся, – бросает она ему и медленно, как вслепую, уходит с поляны, нескладно перебирая тонкими кузнечиковыми ногами, виднеющимися из-под короткой джинсовой юбки.

Я смотрю вслед, пока ее фигура не исчезает за деревьями.

– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает Максим, растирая мои руки и ноги, чтобы вернулось кровообращение.

– Нормально, – хрипло отвечаю я. – Пить хочу.

– Сейчас принесут. Лежи спокойно. Понравилось?

– Да, но после этого… – киваю в сторону ушедшей Ольги.

– Она сумасшедшая. Она хотела таких экстремальных сессий, на которые я не был готов. Поэтому мы расстались. – Глаза Максима грустны. – Ей надо лечиться, но я ей помочь уже не могу. Давай не будем об этом…

Я прихожу в себя, натягиваю сарафан и с благодарностью беру пластиковый стаканчик с коньяком, опустошая его моментально. Тело наливается теплом, и подкравшаяся было жуть, отступает. Максим довольно кивает и берет меня за руку. Мы идем обратно. Кругом происходят различные сессии: кого-то связывают, порют, вешают… Всем весело. Но мне уже не хочется на это смотреть. Чудится, что это разгул лесной нечисти, леших и кикимор, куда меня по случайности занесло. Максим сажает меня за стол, и я оказываюсь рядом с одной из его саб – Жози, как представил ее Максим. Он уходит за коньяком, и я остаюсь с ней, исподтишка разглядывая ее, и вдруг замечаю, как исклевана оспинками кожа ее лица.

– Ты что-нибудь знаешь про Ольгу, его бывшую? – осторожно спрашиваю я.