Читать книгу - "Дань для палача - Ольга Дашкова"

— Что сказали в полиции?

Михаил Робертович отпил уже остывший чай, отложил в сторону те бумаги, что мы с Валерой ему привезли. Мой адвокат как раз вошел в кабинет, он уже перестал прижимать к лицу кусок замороженного мяса, под левым глазом красовался синяк. Веко отекло, практически закрывая глаз, также опухла скула. Хороший вышел удар правой, красивый. Понимаю, что Валера ни в чем не виноват и добросовестно проводил Владу до квартиры, но, сука, вот так получилось.

— Валер, ты извини, что все так получилось.

— Нормально, я бы поступил так же. Главное, тебя не закрыли, мы успели, и Влада в безопасности.

— Для задержания не было никаких оснований, девушка из твоей машины пересела в такси на заправке, на камерах виден номер. Я нашел водителя, тот рассказал, что довез ее до клуба «Район», больше ничего не знает. А машина Сафина — по тем же дорожным камерам — проследовала обратно в поселок.

Вот в этом Валера молодец, нарыл в короткое время информацию вперед ментов, что они ничего не сфабриковали. И смерть Сабины, которую хотели повесить на меня, все пустышка, мыльный пузырь. Жалко, конечно, ее, болтала слишком много, и в ее смерти есть моя вина, что расспрашивал, задавал много вопросов.

— Да, и за это спасибо, я искренне.

— Что у нас есть еще? По старому делу? Я так понимаю, Данил Константинович хочет вендетты за прошлое и законным путем. Это похвально, ты меняешься в лучшую сторону, это похвально.

Хотел ответить, что это как получится, но не стал, нужно работать во всех направлениях.

— Судмедэксперт в запое, но утром был вполне вменяем. Сказал, что мало помнит дела минувших лет, но если очень хорошо покопается в памяти — естественно, не за просто так — то, может быть, и поможет нам.

Говорю это, а сам вспоминаю того Комарова — щуплый, опухший с похмелья, в квартире бардак, вонь. Владу не стал с собой брать, но на всякий случай купил диктофон и записал наш разговор.

Оказывается, от него год назад ушла жена, а ушла, потому что начал пить.

— Да как не пить-то, когда кругом одни трупы, они мне снятся уже десять лет. Первое время держался, место, кстати, было «золотое» хоть и морг, но жене нравилось, что постоянно были деньги.

— Мне нужен конкретный случай, по делу Сафина, семь лет назад. Ты делал анализы крови?

— Сафин, Сафин, нужно вспомнить.

Хотел дать ему по голове, а лучше придушить для верности, а не сюсюкаться и не поить, обещая денег. Но после первого стакана водки Комарова развезло, да еще на голодный желудок. Он стал плакать, нести неясный бред, из которого я понял, что много раз он переступал закон и, будучи начальником, сам подделывал заключения, действуя в интересах лиц, которые ему больше заплатят.

— Точно, Сафин, да, да, с него все и началось. Убийство, ножевое, а в крови у него очень любопытное вещество, — Комаров заговорил загадочным голосом, оглянулся по сторонам, словно его мог кто-то подслушивать.

— Что за вещество? — думал, сорвусь, ударю его мордой об стол и вытрясу все до последнего слова.

— Наркотики, синтетика, вызывающие галлюцинации и потерю памяти. Я, кстати, химик, почти красный диплом.

— И как много его было в крови?

— Достаточно, я ведь все помню, у меня очень хорошая память, — Комаров снова налил стакан, выпил, закусил огурцом. — Но я, как все талантливые люди, склонен к слабости и греху.

— А подробнее?

— Не могу сказать, какая доза лишь вызывает галлюцинации, а какая лишает воли и памяти, но вместе с алкоголем получился нужный эффект.

— Кто приказал тебе сделать заключение?

— А-а-а-а-а… ты хочешь моей смерти?

Комаров криво улыбнулся, погрозил пальцем, а я положил перед ним подписанное заключение семилетней давности. Продажный эксперт с минуту изучал бумагу, потом посмотрел на меня, округлил глаза в ужасе.

— Кто? Мне нужно имя, кто приказал тебе написать это, а не правду?

Я не стал ничего больше говорить, чтоб мои угрозы не были записаны на диктофон. Схватил его руку, прижал к столу, стал давить острым концом ножа, которым только что резали колбасу, на кисть, Комаров стал вырываться.

— Это Минаев, это все он, он приходил и совал деньги. Он просил молчать и писать то, что хочет он… Я… Мне угрожали.

Выключаю диктофон, бросаю его на стол, отхожу к окну. Всеми силами тогда удерживал себя, чтоб не свернуть этому куску продажного дерьма шею.

— Я надеюсь, человек остался жив и в здравии? — Михаил Робертович задал вопрос после долгой паузы.

— Да, заснул пьяным.

— Это хорошо, данное признание, конечно, можно использовать, но нужны доказательства более веские. Если, конечно, Комаров согласится свидетельствовать в суде против себя и Минаева.

Безнадега.

Это как замкнутый круг, в этом городе многое и многие изменились за семь лет, появились свои царьки, которых все боятся. Здесь честным путем ничего не выиграть, а значит, нужно действовать грязно, но старику адвокату об этом лучше не знать.

Значит, у меня есть несколько дней, чтоб найти бумаги на мои фирмы и желательно настоящее заключение эксперта. Зная о том, какой Минаев дотошный, как хранит каждую бумажку, надеюсь, что и эти он сохранил.

Если я хочу законно владеть своим, ни от кого не прятаться и не бегать, они нужны. Придется встретиться с бывшей любовью.

— Данил.

Очнулся, в кабинете Михаила Робертовича темно. Как я мог заснуть в кресле? Девушка трогает за руку, сажусь, пытаюсь ее разглядеть.

— Что случилось?

— Все хорошо. Я проснулась, а тебя нет, незнакомое место.

— Был трудный день, все хорошо, пойдем, надо отдохнуть, завтра поедем домой.

Она слушается, веду ее обратно в гостиную, вместе ложимся на диван, Влада устраивается на моей груди, под ладонью ее шелковистые волосы, хрупкая, теплая, как котенок.

— Он нас всех убьет?

— Кто?

— Минаев.

— Нет, его быстрее сожрут черви, обещаю, крошка.