Читать книгу - "Мужчины на моей кушетке - Брэнди Энглер"

Отражение психологически поддерживает наше существование. В мире внеличностных взаимодействий тот факт, что кто-то хочет поглубже заглянуть в тебя, создает мощное переживание. Величайший комплимент — это когда тебя по-настоящему видит другой человек. И если тебя встречают с любовью и восхищением, это очень мощный фактор поддержки. Именно в этом кроется истинная «особость» — в контакте , а не в индивидууме.

Мы инстинктивно хотим позитивного отражения. Это важная часть природы человека как социального существа, и ее не следует путать с признаками нарциссизма. Нарциссизм действительно может развиться, если эта потребность чрезмерно развита, и методы отражения могут быть использованы для манипулирования: этот блестящий навык применяли и применяют многие знаменитые соблазнители. Они идут дальше поверхностной лести, проницая человеческую сущность и отражая ее многочисленные слои в позитивной манере («О, я вижу в вас печаль — и как же она прекрасна!»).

Проблема заключается в том, что, когда человек становится настолько зависим от отражения как источника информации о себе, утрачивается всякая мера самооценки. В какой же момент эффект отражения стяжает такую власть, что превосходит собственное чувство «я» человека? Когда начинаешь задумываться над вопросом, достаточно ли тебя?

Чарлз перестал отражать Келли, и в результате ее чувство «я» как особенной, прекрасной и любимой женщины оказалось под угрозой. Я хотела побудить ее держаться за свое представление о себе даже в отсутствие знаков внимания со стороны любимого мужчины и верить, что ее ценность не зависит от его капризов .

Чарлз и Келли начинали с особого контакта. Но они утратили всякую перспективу реальности, увязнув в собственной драме. Теперь у Келли возникла фиксация на вопросе о том, почему Чарлзу внезапно приспичило любоваться другими женщинами, и она боролась с моими попытками перенаправить ее внимание на нее саму.

* * *

Однажды вечером за ужином с подругами, сидя в модном ресторане Нижнего Ист-Сайда за большим круглым столом, я спросила:

— Девчонки, а вы сходите с ума, когда ваш парень заглядывается на других девушек?

Последовала жаркая дискуссия с кучей уличений друг друга в мнительности и их опровержений. Одни девушки говорили, что они не против, если их парни стреляют глазами, это естественно, и они не чувствуют в этом угрозы для себя. Другие объявили, что и сами посматривают на других девушек или принимают участие в этом развлечении, первыми указывая на красивых женщин, если только оно не слишком затягивается. Третьи считали, что такое поведение в лучшем случае говорит о невоспитанности, а в худшем — о дурном вкусе.

На одну из моих близких подруг, которая тоже была с нами, все «ужастики» об изменах, которые я приносила домой из офиса, обычно не производили никакого впечатления. Она всегда смотрела на меня таким особым взглядом, словно говоря: «Ах ты, бедняжка, ничего-то ты не понимаешь!»

В тот вечер она рассказала нам, что черпает утешение в совете «не напрягаться», который дал ей бывший бойфренд: «Мужчина думает о сексе весь день. Он представляет, что трахается с каждой женщиной, которую видит. Со своей секретаршей, с той толстухой, что стоит перед ним в очереди на почте, с матерью своего лучшего друга, с девчонкой, стоящей за стойкой в „Старбаксе“, с розовыми волосами и татушкой на шее, со своей бухгалтершей ростом метр с кепкой и со всеми актрисами на телевидении».

Каким образом это ее утешает — выше моего понимания!

— Когда я со своим бойфрендом иду на романтический ужин, я не хочу, чтобы он представлял себе, как выглядит без одежды наша официантка, — возразила я.

— Важно то, что он не действует в соответствии со своей фантазией, — возразила она. — Это единственное, что имеет значение.

— Ну, моему эго это не больно-то помогает, — парировала я. — Я хочу быть самой красивой и желанной женщиной, какая когда-либо попадалась на глаза моему бойфренду. Я хочу, чтобы он был настолько очарован, что даже не замечал официантку, которая стоит, потряхивая своими выдающимися сиськами прямо у него перед глазами, и спрашивает: «Что я могу сделать для вас сегодня вечером?»

* * *

Учитывая, что мои подруги были свидетелями некоторых сцен ревности, разыгрывавшихся между мною и Рами, все мы понимали, кто тут у нас «мисс Мнительность», но у меня было ощущение, что речь в данном случае не только обо мне. Да, я вылила на Рами ведро воды, но что можно сказать насчет мужчины, который намеренно провоцирует свою подругу на такую реакцию?

Настало время одиночного сеанса для Чарлза. Я хотела выяснить, какое «вознаграждение» он получает для себя, когда заставляет Келли ревновать. Кроме того, мне и для себя самой нужны были кое-какие ответы.

— Келли всегда привлекает внимание, — объяснил Чарлз. — Парни западают на нее у меня на глазах. И ей это нравится — даже тогда, когда она знает, что я рядом, истекаю по ней слюной, чувствую себя счастливчиком, потому что я с ней. Ненавижу это чувство! И к черту его: теперь я поменялся с ней ролями.

— Но что именно вы хотите ей внушить таким способом?

— Что есть и другие женщины.

— И вам от этого приятно?

— Да, если честно. Я чувствую себя намного лучше. Пусть немного поборется за мое внимание. Пусть думает, что у нее есть соперницы, — Чарлза так и распирало от чванливой гордости.

— И что вы хотите, чтобы она при этом чувствовала? — спросила я, начиная раздражаться.

— Пусть считает, что ей повезло , что я рядом. Пусть ценит мою любовь.

— А она говорила вам, что́ чувствует?

— Злится.

— Я не слышу в этом слове одобрения, Чарлз. А ведь вы вроде бы хотите, чтобы она вас ценила и одобряла. Вы постоянно заставляете ее подвергать сомнению собственную ценность — вместо вашей. Вы хотите чувствовать себя стабильным, контролирующим ситуацию, защищенным — но за ее счет.

— Но ведь я же ей не изменяю. Это безвредно.

— Думаю, нам нужно найти лучший способ справляться с вашими страхами в отношениях. Что вы чувствуете, когда мужчины уделяют много внимания Келли?

— Я чувствую себя ничего не значащим. Не могу не задаваться вопросом, что в этих парнях есть такого, чего нет у меня.

— Ладно, Чарлз, до меня дошло, — сказала я. — Вы не хотите потерять Келли. Но вы не должны прибегать к манипуляции ею, чтобы лучше относиться к себе.

Я предложила в следующий раз, когда ему захочется манипулировать Келли, сделать глубокий вдох, связаться со своим «я» и сосредоточиться на собственной ценности.

— Я хочу, чтобы вы попытались сделать следующее: сконцентрируйтесь на одобрении этого страха. Этот страх означает, что вы любите Келли и не хотите ее потерять. Это хорошо! Постарайтесь сосредоточиться на том, чтобы превратить свой страх в благодарность за ваши особые узы. Связь, которой больше нет с Келли ни у кого на свете.