Читать книгу - "Сын олигарха - Мария Манич"

Влетаю в него так, что он покачнулся.

Обвиваю руками его шею, глажу её, бормоча:

- Ты… ты…

Ударяю кулаком по его груди, прижавшись носом к горячей коже.

Макс перехватывает мою руку и сжимает второй мою талию, притискивая к себе так, что чувствую его всего: его грудь своей грудью, его живот своим животом, его бедра своими бёдрами. Трепыхаюсь ещё секунду, а потом сдуваюсь. Безвольно повисаю на нём, признавая себе в том, что я самая настоящая тряпка. Но от облегчения голова идёт кругом, плюс ко всему, я с утра не очень хорошо соображаю. Клюквенка завершила натюрморт - ноги стали ватными.

Какой же он засранец!

Всхлипнув, утыкаясь носом в его толстовку и просто дышу. Он тихо дышит мне в висок, опустив голову и прижавшись к нему щекой.

Закрываю глаза. Родной запах заполняет ноздри. Трусь щекой о его грудь и чувствую, как каменеют его мышцы. Большим пальцем он гладит мою ладонь, которую припечатал к груди своей рукой.

Если бы он не пришел…

Я бы нашла его и… не знаю...

Родители притихли и, кажется, не дышат. Дышим только мы. Я и Макс. Дышим и не двигаемся. Слушаю его сердце своим. Оно бьется ровно и размеренно, в отличии от моего, отбивающего чечетку.

Как же я скучала... будто мы целый год не виделись.

Продолжаю цепляться за него, будто он может исчезнуть.

- Добрый день, - хрипловато говорит Макс над моей головой.

- Добрый, - мрачновато тянет папа у меня за спиной. - А вы, собственно, кто?

Не открывая глаз, бормочу укоризненно:

- Пап...

- Что? - изумляется тот. - Могу я знать, к кому ты, как пиявка прилипла?

- Максим, - учтиво представляется Немцев.

- Вы что, с зоны откинулись, молодой человек? - спрашивает отец.

- Папа! - Вскидываю голову и смотрю через плечо, возмущенно поджав губы.

- На зоне такие не делают, - спокойно поясняет Макс, имея ввиду свои тату. - Это “неотрадишнел”, сложная методика.

Отец фыркает, я улыбаюсь. Поднимаю подбородок и заглядываю ему в лицо. Он смотрит на меня сверху вниз и незаметно подмигивает. У него под глазом синяк, челюсть распухла, и губы немного.

Горло сдавливает спазм.

Сглатываю его, чувствуя щемящую нежность и бешеную любовь к этому Немцеву. И адскую ненависть к тому, другому.

Ублюдок. Те десять минут моей жизни снова проносятся перед глазами, как кадры какого-то триллера. Теперь я знаю, что у Макса не только матери нет, а ещё и… отца.

- Присоединяйтесь, Максим. - Очень неубедительно изображает позитив мама. - У нас ужин…

Скорее уж попойка.

- Я ненадолго, - говорит он, посмотрев на неё поверх моей головы. Переведя на меня глаза, спрашивает. - Поговорим?

Меня охватывает такое волнение, что сердце делает скачок.

Молча киваю, выбираясь из его рук. Меня тянет обратно, но я сильная. Цепляю его пальцы своими, выходя в коридор нашей крошечной трёшки. Бросив взгляд на притихших родителей, веду гостя в свою «детскую» комнату. Теперь это склад всякого столетнего барахла, но моя полутороспальная кровать все еще на месте. На покрывале ровным строем сидят синие плюшевые медведи. Стыдливо задвигаю их в угол и заправляю волосы за уши, оборачиваясь.

Макс останавливается в центре комнаты и поворачивает голову, осматривая ее по часовой стрелке. На нём джинсы и толстовка, отросшие волосы аккуратно откинуты со лба и зачёсаны назад.

Заметив на стене постер Джареда Лета, Макс беззвучно хмыкает.

Он выглядит абсолютным беспредельщиком.

Если бы моя дочь привела в дом кого-то подобного, я бы отправила её в монастырь. Эта мысль веселит меня, особенно если учитывать то, что сама я кайфую от него любого.

Макс замыкает круг, останавливая взгляд на мне. Выражение его глаз убивает мою весёлость и заставляет обхватить себя руками, потому что мне вдруг стало холодно.

Смотрю на него, стараясь сдержать дрожь своего подбородка. Не желая тянуть резину, хрипло спрашиваю:

- Ты со мной расстаешься?

- Я уезжаю, - говорит он, положив руки на бёдра.

Вот как.

- Куда? - Чувствую, как щиплет в носу.

- В Москву.

Смотрю на него не моргая.

Москва - это не так уж далеко. Для кого-то. А для меня… для меня далеко…