Читать книгу - "Плохие девочки не плачут. Книга 3 - Валерия Ангелос"

Парализует.

Не пытаюсь вырваться.

Не дергаюсь.

Я цепенею.

Тяжелая поступь зверя.

Все ближе и ближе.

Вспыхивает свет.

А впечатление такое, будто прямо перед моими глазами безжалостно тушат пламя тысячи свечей. Холод ударяет в лицо. Я замерзаю изнутри.

Где был тот момент.

Когда я поняла.

Дверь захлопнута.

Навсегда.

Я озираюсь. Оглядываюсь. Жадно впиваюсь взором в окружающее пространство, изучаю каждую мелочь.

Как будто и правда надеюсь.

На что?

Как будто могу спастись.

Наивная.

Дура.

Я пропустила главное.

Звук закрываемого замка.

Все кончено.

Теперь уже точно.

Я в паутине.

И это не гребаная метафора.

Паутина вполне реальная. Выкованная из стали. Огромная. Гигантская. До дичайшего ужаса настоящая.

Кажется, нечто подобное я видела прежде.

Проклятье.

Ну, конечно.

Та самая игрушка. В кабинете фон Вейганда. Та самая дрянь, которая едва не изувечила мою руку.

Тогда он спас меня.

Он сказал…

— Frei (Свободна), — бормочу одними губами, повторяю громче: — Frei (Свободна).

Ничего не изменяется.

Абсолютно никакого эффекта.

Я не рискую предпринять очередную попытку. Вдруг станет хуже. Хотя куда уже хуже. Я зажата со всех сторон. Голая и покорная рабыня. Обездвижена. Надежно зафиксирована для жестоких забав господина.

И все же.

Я понятия не имею, как работает механизм. Не хотелось бы заиграться и сдохнуть по чистой случайности. Вообще бы не хотелось… сдохнуть.

Не здесь.

Не сейчас.

Дьявол.

— Ты, — выдыхаю я.

Боль моя.

Агония.

Безумие.

Зверя.

Я.

Опять.

На коленях.

Запомни мир.

Таким.

И забудь.

Возврата больше нет.

И никогда не будет.

Это не снег.

Это небо в огне.

Завтра не наступит.

— Алекс, — чуть слышно шепчу я.

Оглядываюсь по сторонам, ищу помощи. Отчаянно дергаюсь, тщетно бьюсь в стальных сетях. Ощущаю себя жалким насекомым в смертоносных путах.

Попалась.

Попала.

Девять жизней — у кошки.

У меня — ни одной.

Ловушка захлопнута.

Занавес.

Свет тускнеет.

Тяжелые шаги становятся все отчетливее. Будто раскаты грома. Бьются такт в такт с тугими ударами крови во взмокших висках.

Высокий. Холодный. Мрачный.

Он.

Режет мою реальность.

Кромсает на части.

Как нож.

Бритый череп. Безупречно подстриженная борода. Очередной идеально подобранный костюм. Темный. И ослепительно белая рубашка.

— Алекс, — повторяю я.

Он подходит ближе. Вплотную. Поднимает руку, проводит ладонью по воздуху, прямо перед моим лицом.

Я открываю рот.

Я хочу что-то сказать.

Я…

Затыкаюсь.

Практически мгновенно.

Слова не идут.

Забиваются в горле.

Какая странная ласка.

Жуткая. Страшная. Чудовищная.

Единственная ласка, которая светит сегодня.

Он не дотрагивается до моего лица, не прикасается к моим губам. Его пальцы так близко. И так мучительно далеко. Как он сам. Но даже при этом раскладе меня обдает жаром, а низ живота сводит тягучая судорога.

Будто нет никаких цепей.

Нет подземелья.

Только он.

Я.

И никого.

Ничего.

Между.

Как прежде.

— Алекс, пожалуйста, — выдаю сдавленно, нарушаю тишину. — Давай перенесем эту твою забаву на другой раз. Я должна подготовиться. Я не могу так сразу.

Он отступает.

Молча.

Его глаза чернее ночи.

Его глаза.

Его?

— Прошу, — судорожно сглатываю, пытаюсь завязать диалог: — Я и не знала, что здесь есть такая паутина. Кстати, из чего она сделана? Довольно прочный металл и в то же время гибкий. Мне даже не больно. Ну, почти не больно. Зато страшно до чертиков.

Я осекаюсь.

Замолкаю.

Вмиг.

Эта кривая ухмылка.

Этот пылающий взгляд.

Вроде знакомо.

До боли.

Но.

Боже.

Кто ты?

Господи.

Разве ты это он?

Дьявол скалится, почуяв мой страх.

Улыбка без тени веселья.

Мертвая.

Каменная.

И в глазах разверзается бездна.

Царство темного пламени.

Сожжена надежда.

Вера выжжена.

Но я живу.

Я.

Жива.

Для тебя.

Я должна танцевать.

На битом стекле.

На углях.

Я.

Твоя.

Вырежи.

Выбей.

Выгрызи.

Чтобы запомнила.

Точно.

До скончания веков.

И далеко после.

— Алекс, — выдыхаю, нервно облизываю пересохшие губы. — Поверь, сейчас не лучший момент. Я совсем не готова. Прошу.

Ухмылка становится шире.

Я вижу — его зубы остры.

Зверь голоден.

Пощаду не вымолить.

Казнь не остановить.

Он говорит. Резко. Грубо. Хрипло. По-немецки. Будто отдает приказ. И впечатление, точно рык вырывается из груди. Такой же звук издает хищник, разрывая добычу на куски.