Читать книгу - "Мне плевать! - Ная Таль"

— А ты коробочку помнишь? — Спрашивает женщина.

— Да. Там цветочки желтые были. Маленькие.

— Ну, пойдем смотреть картинки. Потому что твоя сестрёнка отравилась. Это не аллергия. В желудке пусто. Сейчас она лежит под капельницей.

— Яся, — Алекс нагоняет нас. — Как она?

— А вы, папочка, почему не приехали вовремя? Дети по вам скучали. Разводятся, а про детей совсем не думают. Эгоисты!

— Он не папа. С их отцом мы разводимся, а это друг семьи, который помог нам доехать сюда — осекаю врача. Пока мы сидим в кабинете и смотрим картинки, я нормально рассказываю всю историю, и женщина смягчается. Все вместе мы находим похожую коробочку. Это, блин, чистотел! Я пытаюсь дозвониться до Аллы Валентиновны, но телефон по-прежнему выключен.

— Теперь мы хотя бы знаем, чем примерно она отравилась, но советую дозвониться и уточнить.

— Я не понимаю. Она же взрослый человек. Почему? — Искренне не понимаю, что побудило женщину преклонных лет такое сотворить.

— Вам нужно остаться с малышкой. Она побудет у нас дней пять-шесть. Отпустить вас домой я не могу, — я с тревогой смотрю на Настю.

— Милая, дядя Алекс отвезёт тебя к бабушке, — говорю и у самой сердце разрывается.

— Я хочу с тобой. Не хочу к бабушке, — начинает снова плакать моя девочка, и я реву вместе с ней.

— А можно? — с надеждой смотрю на врача. Совсем не помню, как её зовут. Она представлялась?

— Нет. Решайте, что делать. Я пока пойду проверю, как там девочка, — она выходит, а мы обе начинаем реветь ещё сильнее.

— Я отвезу, но стоит ли? — Мужской вкрадчивый баритон почему-то отзывается теплотой и заботой во мне.

— Да не к Алле Валентиновне, а к моей маме. В Колчаново. Поедешь? — Смотрю уже на Настю. — Дедуля будет тебя ждать.

— К дедуле поеду. Он обещал на хыбалку со мной сходить, — тихо соглашается Настенька.

— Вот и славно, — глажу Настю по голове в попытке успокоить себя, что это вынужденная мера. — Я напишу тебе адрес. Два часа, и вы будете на месте, — Алекс только кивает. На всё согласен. Рыцарь дня. Даже немного раздражает.

Беру телефон и набираю маму. Вот уж чего не хотела всё это время — тревожить родителей. Нет. Они, конечно, знали, что у меня развод на носу. Переживали. Только вот сейчас всё стало намного хуже.

Объясняться долго не пришлось, бабушка с дедушкой, конечно же, с радостью согласились забрать внучку к себе на неделю.

— Ясмина, я отвезу её завтра утром.

— Хорошо. Спасибо. Только привези нам вещи. Список я тебе тоже напишу.

Мы все вместе дожидаемся перевода Вероники после капельницы в обычную палату. Ну, и меня к ней тоже подселяют. На первую ночь Нина Васильевна, я всё же набралась смелости и переспросила её имя, выдаёт мне тапочки. И успокаивает, что с малышкой теперь уже всё в порядке, только она без сил и просто спит. Просит звать дежурную медсестру, если поднимется температура, и уходит.

— Алекс, спасибо. Я сейчас соберу мозги в кучу и напишу тебе адрес, список вещей и где они находятся, — мне немного неудобно его просить, но больше некого.

— Всё хорошо, — он нежно проводит по светлым волосам Вероники. — Мы успели. Она поправится. Настя, поедем домой? — Он протягивает руку, но девочка не спешит довериться.

— Мама, я хочу остаться.

Мы ещё немного обнимаемся. Я в трёхсотый раз повторяю, что люблю её.

— Ты — моё сокровище. Ника поправится, и мы больше не будем расставаться. Всегда вместе. Всегда рядом. Я буду звонить каждый день, — не знаю, кого больше уговариваю: её или себя, но она успокаивается и уходит вместе с Сашей. А я падаю на пол рядом с кроватью своего младшего счастья и тихо, беззвучно плачу.

Боюсь разбудить её. И в то же время очень хочу, чтобы она открыла свои глазки. Глажу пальцами по маленькой ладошке, снова молюсь, и даю себе обещание, что справлюсь. Ради них со всем справлюсь. Так и засыпаю, прислонившись к кровати и целуя любимые пухленькие пальчики.