Читать книгу - "Палач - Виктория Крэйн"

В карцере оказалось не так уж плохо. Если не считать трех черных, вызывающих тоску блестящих стен и еще одной — решетчатой, автоматической, состоящей из двух секций — двери-стены. В которую меня и завели. Все убранство помещения размером примерно четыре на четыре метра составлял тонкий матрас в одном углу и унитаз во втором. Коридор за решеткой был темен и так же мрачен, как и сама камера.

Ну, по крайней мере, тут сухо и не холодно. Нормально. VIP-карцер? Смешно. И мне было бы смешно и дальше, если бы один из моих сопровождающих не приказал мне поднять руки, на которых он тут же застегнул стальные браслеты наручников. Цепь он пропустил через прутья решетки. Замечательно. Теперь я не могла добраться ни до туалета, ни до матраса. Похоже, я поторопилась с признанием себя VIP-персоной. Но что меня окончательно вывело из равновесия, так это то, что охранник завязал мне глаза. И все. Он ушел. Зашуршала, задвигаясь, правая часть хорошо смазанной металлической двери. Щелкнул автоматический замок. И этот звук был последним, что я услышала. Меня окружила темнота и тишина.

Не знаю, сколько я так простояла. Мои руки затекли. Ребра болели. Поясница ныла. Я чуть пошевелилась, чтобы хоть немного разогнать кровь в мышцах. Чтобы дать ногам отдохнуть.

Окружающую меня тишину разбил глухой, неумолимый звук тяжелых ботинок. Кто-то шел по мою душу. И я очень надеялась — буквально изо всех сил — что это именно он, тот самый, а не другой. Если случилось самое страшное, и ко мне сейчас шел Гаррет… Нет! Я отогнала эти мысли. Пока я не узнаю точно, кто это, я не буду изводить себя зря. Но это было тяжело…

Шаги смолкли напротив меня. Щелкнул замок. Затем прошипела плавно отодвинувшаяся в сторону дверь. Посетитель встал за моей спиной. Молча постоял минутку, затем его тяжелые руки легли мне на плечи, сжали… прошлись вверх — к моим вцепившимся в решетку кистям. Ноги его оказались между моими, он чуть толкнул их, заставляя раздвинуться на ширину плеч. Руки его отпустили мои и легли на талию, пододвигая к себе. Он прижался ко мне пахом, и я почувствовала его возбуждение.

Черт его побери.

— Люциан? — неуверенно спросила я.

Это был он. Я узнала его запах. И это было облегчением. Хотя рано было надеться на что-то хорошее. И тому доказательством послужило то, что его пальцы схватились за застежку моих джинсов и через секунду он сдернул их с меня вниз, к щиколоткам, вместе с трусиками. Руки его тут же переместились вверх, под рубашку, прошлись по стянутым бинтами ребрам, задрали лифчик и, обхватив мои груди, сжались.

Я прикусила губу. Люциан тяжело дышал мне в ухо. Что-то вывело его из себя, что-то еще случилось после нашей стычки в допросной. Но что? Оставалось только гадать.

Правая его рука, не уменьшая нажима, снижаясь, скользнула обратно по моему телу, по животу, притормозила между ног. Я чувствовала, как она трансформируется, удлиняются пальцы, жесткие когти царапнули внутреннюю поверхность моего бедра, не до крови, но еще чуть-чуть, и он пустил бы мне кровь. Я непроизвольно дернулась. Левая рука Люциана тут же ухватила меня за волосы под затылком, собрала их в горсть и с силой дернула мою голову назад. Мышцы моей шеи натянулись до боли, я застонала сквозь зубы, прикусывая до крови губы.

— Возбуждает, да? — голос Палача вибрировал где-то внутри меня, разносясь по всему телу, жаля в таких местах, что это казалось невозможным. — Да. Вот так. Я даже позволю тебе кричать. Мне нравится слушать, как ты кричишь. Слишком давно я не слышал твоих криков, милая моя.

Ни черта меня это не возбуждало. Лишь пугало до колик. Потому что я не понимала, что случилось, почему Люциан набросился на меня вот так, почему именно сейчас. Не о такой первой близости после долгой разлуки я мечтала, порой боясь признаться даже самой себе, что хочу этого до безумия. Но не так же. Не так.

Длинные пальцы Люциана скользнули внутрь. Я вздрогнула.

— Не дергайся, — сладким голосом шепнул Люциан. — Дернешься — сделаю больно. Стой спокойно и не шевелись.

— Ненавижу, — всхлипнула я.

— Конечно, — согласился мой мучитель. — Всеми фибрами своей светлой души, которую, если помнишь, сохранил тебе я.

— Сволочь.

— Да. Я такой, — усмехнулся он.

Я стояла спокойно, заставляя себя не ерзать, но это было сложно. Эти кошмарные пальцы просто хотели, чтобы я извивалась в попытках избежать еще более глубокого проникновения. По щекам моим катились слезы, пробиваясь сквозь закрывающую глаза повязку, попадая за ворот рубашки. Часть их своим раздвоенным языком слизывал Палач. Я слушала, как он урчит от удовольствия, поглощая мои эмоции, мое унижение, мою обиду. Он наказывал меня…