Читать книгу - "Ошибка содержанки - Патрисия Грей"

Третий телефонный номер нужен был для обсуждения любых финансовых вопросов. Всё, что касалось денег, обсуждалось с Владом по этому номеру. Причём, исключительно в Телеграме. Пользовалась я им редко по той простой причине, что финансовых запросов у меня почти не было. Согласно указаниям Влада я оформила себе новый банковский счёт, мне предоставили золотую карту и именно ею я и оплачивала всё то, что мне было нужно. Влад же, несмотря на свою суровость, оказался очень щедрым мужчиной и стоимость его подарков нередко превышала еженедельные поступления на карту.

При этом изо дня в день я чувствовала себя всё более одинокой и закрытой от обычного мира. Прежде всего именно потому, что рассказывать кому-либо о моих отношениях с Владом было категорически запрещено. К тому же я не могла позволить себе тусовки, которые могли меня как-либо скомпроментировать даже потенциально и чисто гипотетически. А это означало только то, что молодых людей в моём окружении попросту не было. За исключением наступившей после окончания лета учёбы в университете, где я, так или иначе, тоже чуралась всякого весёлого общения, подразумевающего хоть какой-то флирт.

Однако в новом учебном году, когда я перешла на четвёртый курс, в соседней группе появился очень яркий парень, восстановившийся в универе после окончания академического отпуска. И этот парень быстро стал инфоповодом для едва ли не всех девчонок на курсе. Данила Морозов. Потрясающе юморной, дико обаятельный, очень красивый, даже, пожалуй, смазливый, стильный и обходительный, он так быстро завоевал множество девичьих сердец, что на общих лекциях быстро стало традицией хихикать над летящими в его сторону скомканными бумажками с девичьими записками.

Он приезжал в университет на жёлтом "Ламборджини", нередко опаздывая на первую пару, и в такие моменты на семинарах девчонки часто смотрели в окно, а потом шушукались и хихикали, раздражая профессоров. Он одевался, как откровенный плейбой, но при этом всегда был на стиле и обладал классным вкусом в одежде и обуви. Он знал множество анекдотов и шуток, с ним всегда было интересно и он быстро стал звездой нашего курса, вызывая у многих парней нескрываемую зависть.

Я часто наблюдала то, как он общается в перерывах между лекциями или в студенческой столовой, окружённый девчонкими и теми ребятами, которые предпочли с ним дружить именно по причине того, что рядом с ним им всегда перепадало немало девичьего внимания и нередко обламывался секс с самыми классными красотками университета. По крайней мере, ходили именно такие слухи, и у меня не было основания им не верить.

Однако, несмотря на всю эту ауру обаятельного плейбоя, каким-то образом ему удавалось сохранить статус свободного парня, который ни с кем не встречался всерьёз и который так и продолжал оставаться мечтой многих студенток нашего университета. Яркий, классный, общительный и очень тонко чувствующий девичьи потребности и желания, он слёту угадывал их и очаровывал грамотно подобранными словами. Девчонки краснели, вели себя, как дурочки, рядом с ним и очень откровенно пытались ему понравиться.

Я же, как обычно, держала дистанцию. И после окончаний лекций молча собирала вещи, быстро прощалась и уезжала домой.

Возможно именно потому, что я вела себя не как другие девчонки, я стала замечать, что он всё чаще и чаще поглядывает в мою сторону. Я смущалась и отводила взгляд в сторону или зарывалась в свои учебники и тетрадки.

Не знаю, как вышло так, что я стала думать о нём, больше, чем следовало. Наверное, это случилось тогда, когда он впервые приснился мне. Мы целовались под дождём и он обещал, что увезёт меня в тёплые края, к голубому океану, где мы сможем под тёплым солнцем гулять по песку и строить планы на будущую семейную жизнь. Сон был, конечно, абсолютно дурацким, особенно с учётом того, что Данила вряд ли мечтал о женитьбе и уж точно вряд ли подходил на роль мужа, учитывая то, что вокруг него постоянно вились девчонки.

Но с каждым днём я всё больше отдалялась мыслями от Влада и всё больше думала о Даниле, который всё чаще поглядывал на меня, когда я, собрав тетрадки в сумку уходила или когда проходила мимо его компании в коридоре.

С Владом моё общение было сведено к минимуму. Я зависела от секса с ним, потому что он трахал меня, как никто ранее и заставлял купаться в оргазмах. Но я быстро устала от отношения "ты мне - я тебе", где выполняла роль его безропотной содержанки, которой не позволено сближаться эмоционально. Меня изматывала эта чётко очерчённая дистанция между тем, что мне позволено и что запрещено. Я очень быстро поняла, что Влад, когда обозначал первоначальные условия нашей с ним связи - совершенно не кокетничал. Всё было именно так, как он и сказал. Я не был его девушкой. Мы никуда не ходили вместе. Мы проводили время вместе только для того, чтобы погрузиться в жаркий секс, а любые разговоры о личном Владом совершенно не приветствовались. Он могу выслушать мой рассказ о прошлом, не касающимся эскорта, мог выслушать мои пожелания на тему наших с ним отношений, но всё равно чётко проводил грань между полноценными отношениями и той связью, которая у нас была. Я - содержанка. Он - меня содержит. Моё тело принадлежит ему тогда, когда ему это нужно. Благодаря этому я в обеспечена деньгами и в безопасности. Шаг влево, шаг вправо - конец связи.

Мне стало казаться, что я бешусь с жиру. Он избавил меня от эскорта. Нигде не обманул. Я перестала чувствовать себя проституткой в поисках клиентов. Для меня вновь стало дикостью оказание эскорт-услуг с продолжением в виде сексуального контакта. Но я не думала, что окажусь в столь прочной и столь жёсткой золотой клетке. В которой не было места совместным поездкам на юг, походам в театр, да просто банально - даже просмотрам кино вместе в обнимку. Влад планировал время, проведённое со мной и расходовал его всегда очень грамотно. Иными словами, мы трахались всё то время, что он мне уделял. Иногда это занимало чуть больше часа, иногда - всю ночь. Но как только заканчивался секс, Влад уезжал.

И я не могла понять, я улучшила свою жизнь, согласившись на его условия, или наоборот. Да, я перестала быть фактически проституткой. Но разве даже будучи проституткой, я не была тогда куда более свободной?

И что самое интересное, чем больше я гнала от себя эти мысли, тем сложнее мне было встроиться в ту новую реальность, которая происходила вокруг меня в университете. А с наступлением октября игнорировать внимание нравящегося мне Данилы становилось всё сложнее. В нашей группе, пожалуй, я оказалась единственной девчонкой, которая так или иначе целенаправленно избегала общения с ним. И он это, несомненно, ощутил. И, наверное, этот мой игнор и стал основной причиной его повышенного интереса к моей персоне. Такого, который стал формировать слухи и сплетни. Когда он смотрел на меня, я замечала и то, как оборачиваются ко мне и другие лица. Заинтересованные в моей реакции. Ожидающие моего нового опускания глаз, нового молчания, нового ухода. Чтобы после шушукаясь и перешёптываясь, обсуждать невесть что возомнившую о себе странную одиночку Леру.

Иногда я улавливала обрывки этих сплетен. Однокурсники считали меня снобкой, недотрогой и даже пару раз я слышала с галёрки смешки в сочетании со словосочетанием "девственница, походу". Это откровенно нелепое утверждение, похоже, некоторым из них нелепым вовсе не казалось. "Девственница"... Смешно...