Читать книгу - "Его птичка - Любовь Попова"

Но мысли против воли понеслись к ощущениям в пальцах, которые немели от касания даже сквозь латексный барьер к хрупкому телу.

Девушки из моей спортивной школы Кикбоксинга всегда имели отличную растяжку, это было необходимо, если ты хочешь заехать ногой по лицу оппонента, но их тела были мускулистыми, и сильно напоминали мужские.

Здесь же было сочетание нежности и силы тела. Я дурел только от одной мысли о его возможностях, которыми мог бы воспользоваться.

Хватит!

Сквозь эластичную ткань черного купальника я пощупал живот в разных местах, надавливая где-то сильнее, где-то нежнее.

Когда добрался до правого бока, то обнаружил круглое образование, надавил и услышал тот самый вымораживающий, болезненный стон.

Процесс уже на грани разложения.

— По какой причине так долго тянули? — спросил я, стягивая перчатки и возвращаясь к столу, чтобы сделать пометки в медицинской карте.

Тут же вплыла в смотровую лаборант Лидочка и, улыбнувшись присутствующим, принялась брать кровь у девчонки и ставить катетер для будущих капельниц.

Я краем глаза наблюдал за свернувшейся клубком девушкой: за тем как прозрачная слеза скатывается по бледной щеке, за веером волос, спускающихся до самой талии, за дрожащими губами.

Я вернулся к заполнению карты, но в голове теперь прочно поселился образ девушки с глазами синими, как самое глубокое озеро в мире.

Совсем ещё молоденькая.

Такая молоденькая, что думать о ней нельзя — даже я не такой ублюдок. Мой предел, пожалуй, лет двадцать — именно такие любят шляться по клубам.

 Правда, таких, как — я взглянул в карту — Синицына, там отродясь, не было. Она была слишком хороша для загаженного, накуренного, пусть и элитного клуба.

 Так хороша, что возбуждение током било меня по всему телу, как электрическими проводами.

— Кхм, Синицына, — проговорил я, тоном профессионала, переводя взгляд на Диану, которая под мою диктовку записывала данные будущей операции.

 — Рядом баночка, надо в нее собрать мочу. Диана Михайловна поможет, — я кивнул медсестре, что-то вносившей в карту. Та тяжело поднялась и сразу начала без слов помогать девушке, сделать все необходимые процедуры. Странно, обычно она раздражающе болтлива.

Я невольно залюбовался телом, которое освобождали из плена тесного купальника. Хоть и старался смотреть не нарочито, а как бы между делом, каждый мой нерв был натянут до предела от того вида, что мне открывался.

Да приди уже в себя!

Я незаметно поправил больничные брюки, которые вмиг стали, словно наждачная бумага и продолжил задавать вопросы.

— Раздевайся и на кушетку, сейчас сразу поедешь на операцию. Когда ела в последний раз? Есть аллергия на лекарства? Были травмы?

Вопросы сыпались из меня и медсестры, как рой пчел из улья. Сначала Синицына бессознательно давала ответы, позволяя себя раздеть и одеть в операционную сорочку и цветной халат, потом даже подписала необходимые документы, как вдруг замерла и словно очнулась ото сна.