Читать книгу - "Достать со дна черствеющее сердце - Алексей Чайчиц"

Спустя три минуты вышла.

– Ты чего такой нетерпеливый?

– Я слишком долго тебя ждал, чтобы ты сейчас говорила глупости.

– Не ты один! Просто непривычно, что ты такой же, как в переписке. Мужчины часто хотят казаться лучше, чем они есть, сильнее, увереннее, значимее. А ты – нет. Удивлена.

– Когда встречаешь свое, нет нужды играть в прятки. Не хотел тебе врать, а потом краснеть от стыда. Не мог придумать что-то и не выполнить. Отношения – это доверие, отношения – это быть честным с тобой, как с самим собой, я хочу, чтобы было так! Какой смысл врать себе? Вот и я не лгу тебе.

Конечно, я не лгал, просто умалчивал о том, что спал с другими, точнее, со множеством других. Чувство вины иногда посещало меня, но кто же знал, что Ханна окажется той самой?

– Это так круто. Мы так долго ждали этого момента и вот сейчас ты рядом. Круто. Знаешь, даже общага не так ужасна, как могла бы быть, ведь ты рядом. С милым рай и в шалаше.

– Ха-ха, с милым рай и в шалаше, если милый на Porshe? Это ты хотела сказать?

– Нет, но смешно. Где твоя машина?

– Моя где-то там… Еще в Германии, но скоро будет.

– Дурак.

Схватил ее и потащил в постель.

– Мне так нравится смотреть на тебя, на то, как ты дышишь, рассматривать линии на ладонях. Наблюдаю за тобой, как наблюдают за птицами в небе.

– Мне нравится, что ты такой нежный, настоящий… Меня никто и никогда так не целовал и не ждал. Я не думала, что мужчины бывают такими. Удивляешь меня.

– Если бы не любил, уже выгнал бы тебя на улицу!

Рассмеялся и начал целовать ее живот.

– Выгнал бы? Эй, да ты мудак еще тот, оказывается! Так нельзя!

– С тобой – нет. Ты моя. Пойдем!

– Куда?

– Хватит валяться в постели! Быстрее, поднимайся! Хочу показать тебе весь город! Я так часто видел в своей голове, как мы гуляем. Не терпится теперь показать тебе все это. Мы идем кататься на коньках!

– Да ладно! Может, чуток попозже?

– Нет, мы отстаем от графика уже на три дня!

Начал шлепать ее по попе и щекотать.

– Вставай, ленивая жопа!

– Ха-ха-ха, ну все, прекращай!

– Давай быстрее, я жду.

Собралась быстрее, чем я ожидал. Пошли на остановку. Могли вызвать такси, но захотелось покататься по городу на общественном.

– Я так рад, что ты рядом… Рад, что могу чувствовать тебя здесь, а не писать тебе там. С того момента, как мы встретились, телефон утратил свою власть, стал ненужным, как инородное тело. А ведь еще несколько дней назад я заглядывал в него каждые пять минут, жил в нем.

– Ты врешь! Хотя и я жила в нем, ждала тебя, как жена! Ждала каждое сообщение.

Я принялся целовать ее руки и мурлыкать котом. Мы целовались и миловались всю дорогу. Даже эти унылые и злые лица, которые вечно заполняют улицы и общественный транспорт, не могли не улыбнуться. Знаете, они видели в нас себя… Или хотели видеть себя на нашем месте? Заряжались нашей любовью и нежностью. Сам себе завидую! Улыбаюсь так сильно, что скулы болят. Пусть болят, пусть.

– Мы приехали, выходи! Побежали, хочется скорее на лед.

– Нам два билета на каток.

– Сорок пятый и тридцать седьмой, пожалуйста.

– Ты помнишь мой размер?

– О тебе я помню все.

Целует меня в щеку и по спине дрожь. Обожаю!

Знаете, каток – это плохая идея, ведь катаюсь я ужасно. Делаю вид, что не боюсь, а сам боюсь. Она смеется и я готов быть клоуном, падать снова и снова, лишь бы улыбка освещала ее лицо.

– Да ты вообще не умеешь кататься! Зачем ты на это пошел? Ха-ха-ха!

– Я умею!

И в этот момент чуть не падаю.

– Эммм… Ну, это я так прикалываюсь.

– А я немного умею, видишь?

– Ого, а я и не знал! Круто.

Я все знал о ней. Она говорила, что в детстве любила кататься с отцом. Я выписал некоторые моменты, а сейчас видел, как ей весело, и радовался, что задумка удалась.

Мы изрядно устали, я сто раз падал и вставал.

– Горжусь тобой, дорогой!

– Ты проголодалась? Поехали в пиццерию?

– Да, поехали! Но мне нельзя такую еду!

– Нельзя? Ходить в пекарню и кушать эклерчики – тут ты первая, а пиццу нельзя? Ты же идеальная, ты как Япония, страна совершенства, прогресса и технологий.

– Прекращай, ха-ха, какая я Япония?

– Я серьезно! А пиццу можно. Вот когда мы станем старыми, я, может, и начну тебя погонять, мол, жируха, хватит есть пиццу, а сейчас ни за что!

Мы выбрали пиццерию в центре. В это время везде горели огни. Знаете, как будто атмосфера Рождества, когда в больших панорамных окнах отражаются суматоха и огни города.

– Здравствуйте, вы бронировали столик?

– Здравствуйте, да. На Андрея.

– Да, ваш тринадцатый, у окна.

– Отлично.

Всегда выбирал тринадцать. У Ханны столько родинок, а значит, это счастливое число.

– Какую пиццу будем?

– Я хочу с ананасами, но люблю мясную с грибами!

– Я тоже такую люблю!

– А давай «Четыре сезона»?

– Давай, ах, ты моя хорошая!

Целую в губы через весь стол. Держу за руку и смотрю на нее, огоньки в окне стали еще ярче, теплее и уютнее.

Молча говорю ей: «Спасибо».

Она отвечает: «Люблю».

Телефон покрылся плесенью, время остановилось. Как же это прекрасно – осознавать, что твоя реальность рядом, ты видишь ее, называешь по имени. Вся остальная жизнь в такие моменты кажется искусственной, как красота неуверенных в себе женщин.

Каждый новый день я хотел делать ее счастливее. Утром заказывал цветы и готовил завтрак, чтобы каждый восход солнца был особенным. В каждую минуту я вкладывал душу и, зная, что скоро Ханне придется улететь, хотел бросить все к ее ногам. Я никогда так сильно не любил и теперь хотелось отплатить сполна за то, что чувствовал. А она смотрела и, казалось, не вполне понимала, что со мной.

– С тобой все хорошо? Ты меня пугаешь.

– Я всего лишь говорю тебе правду. Всего лишь люблю тебя и не хочу, чтобы ты уезжала. Понимаю, что у всего есть конец и уже очень по тебе скучаю…

– Так я же рядом, дурачина!

– Знаю… Скучаю про запас и ничего не могу поделать. Ты перевернула меня, я не вру. Я сам себя не узнаю, мне нельзя так растворяться в человеке, но я или безразличен, или отдаю все сразу, без остатка.