Читать книгу - "Тест на верность - Алена Бородина"

— Жаль, что Тим в командировке. Он был бы рад с тобой познакомится.

Тимом звали моего отца, с которым сегодня встретиться не получилось. Он работал аудитором в международной компании и на данный момент находился в Вашингтоне.

— Ну, ничего! Я думаю, что Оливия теперь будет часто к нам заезжать? — с надеждой в голосе спросил Джозеф.

Я закивала, соглашаясь.

Они были такими чудесными, добрыми и настолько располагали к себе, что не верилось. Неужели мне повезло в кои-то веки?

— Милая, а расскажи нам о себе? — с любопытством обратилась ко мне Энни.

Не долго раздумывая, я поведала им историю девушки-сценариста из Лос-Анджелеса. Уж если врать, то всем одинаково. Само собой, мне не доставило это особого удовольствия, но и гадкую правду о своей жизни я им рассказать не могла.

Старикам такая биография определенно понравилась. Они были восхищены и искренне радовались моему успеху в Голливуде. В ответ я только улыбалась, как дурочка, во всем поддакивая.

— Надо подлить тебе кофе. И ты совсем не ешь, — заботливо проговорила Энни, подвигая ко мне тарелку с песочными печеньем. Затем она поднялась и направилась на кухню за кофе. Я решила ей помочь и пошла следом.

— Значит, ты не замужем, — уточнила она, набивая молотый кофе в кофеварку.

— Нет.

— И детишек нет?

— Нет.

— Жаль. Хотелось бы понянчится с малышней на старость лет. Мой сын, твой отец, так и не устроил свою жизнь и детей больше не завёл. Так что Джейн у нас была единственной, — грустно улыбнулась Энни. — Хорошо, что появилась ты.

Я в очередной раз положительно кивнула, широко улыбаясь. Осмотрелась вокруг.

Кухня была выполнена в средиземноморском стиле. Пол покрывала стилизованная под мозаику плитка. На светлых стенах висели декоративные тарелки с южными пейзажами: оливковые рощи, пальмы и кипарисы. Столешницы из розового мрамора, белоснежные фасады шкафов.

Мой взор пал на холодильник. На нем магнитом была прижата фотография: старички Джозеф, Энни и… Кристиан.

— Это наш красавец Крис, — заметив, что я сакцентировала внимание на фото, сказала Энни. — Друг семьи. Он иногда приезжает к нам в гости, помогает, — коротко, не вдаваясь в подробности, пояснила она.

— Понятно.

— Теперь он и твой друг. Надо вас познакомить. Он просто обомлеет, когда увидит кого-то так похожего на Джейн!

Я невольно нахмурила брови. Эта история, о том, что меня хотят «показать» Крису из-за идентичной внешности с сестрой уже порядком надоела.

— Он тебе понравится, не сомневайся, — уверенно добавила она.

— Кажется, кофе готов, — перевела тему разговора я, указывая на кофеварку.

— И правда!

Энни взяла чашки и наполнила их ароматным напитком до самых краев. Мы вновь вернулись в гостиную к Джозефу.

Наша встреча продолжалась ещё около трёх часов. Лишь около десяти вечера я вышла из дома Майклсон. Дико уставшая от разговоров, но безумно счастливая от того, что сегодня у меня появилась семья.

***

На следующий день мне позвонила Эрика и под предлогом, что мы давно не виделись, предложила сходить в бар, пропустить по стаканчику. Для нашей встречи мы выбрали местечко не седьмой авеню — небольшой, но очень аутентичный бар, где чувствовалась истинная душа ночного Нью-Йорка.

Для Эрики подобные вылазки были скорее исключением, чем правилом. Обычно она предпочитала классические рестораны с изысканной кухней или дорогие кофейни. В бар она меня звала исключительно с одной целью — напиться. Неважно, с горя или с радости. Случалось это редко, но метко.

— Ну, рассказывай, что на этот раз? — усаживаясь рядом, на барный стул, спросила я у нее. — Надеюсь, мы встретились по какому-то хорошему поводу?

— Если бы, — грустно парировала она, сжимая в руках стакан с виски.

Я заказала «Маргариту».

— Роберт? — предположила я.

— В точку!

— Кто бы сомневался!

— Он передал трогательное письмо Саманте через ее одноклассницу, в котором просит о встрече. Глупышка, конечно, хочет увидеть папу! Я, естественно, против. Она — в слёзы.

— У него нет никаких прав на неё, не думаю, что тебе стоит переживать.

— Да! И он прекрасно об этом знает, просто целенаправленно портит мои отношения с дочерью.

Эрика сделала приличный глоток из стакана. Поморщилась.

— Чего проще, выставить мать монстром и подговорить Саманту сбежать из дома, например?

О, да! Он был способен на такое. Запросто! Я вновь вспомнила о нашей с ним неприятной встрече на приёме Шарлотты. Интересно, а чего мне ждать? Он не успокоится — очевидно. Вопрос в том, каким образом я поплачусь за то, что выступила против мистера Моргана? Кстати, Эрике я решила не рассказывать о недавней неприятной стычке с ее бывшим. У неё и так забот полон рот.

— Не думаю, что твоя дочь способна на побег. Она у тебя умница и очень ответственная девочка.

— Не способна, конечно. По крайней мере, я надеюсь на это, — вздохнула Эрика. — Просто с того момента, как я узнала об освобождении Роберта, у меня вся жизнь превратилась в стресс. Я постоянно жду какого-то подвоха, какой-то гадости с его стороны.

Бармен поставил передо мной бокал классической «Маргариты», украшенной долькой лайма. Я отпила чуть-чуть. Самое то. Чудесный вкус.

— А мне повторите виски, — попросила Эрика, опустошая свой стакан.

— Давай расслабимся и забудем о твоём бывшем. Представим, что его нет, — чтобы хоть немного отвлечь ее от дурных мыслей, сказала я, поднимая бокал.

Эрика поддержала. Мы чокнулись, каждая отпивая свой напиток.

— Кстати, как у тебя дела с соблазнением Кристиана Ричардсона?

— Никак.

— Что? — протяжно произнесла Эрика, округляя глаза. — У тебя и никак?

— Ну да. А что такого? Бывают промахи.

— В таком случае, я очень завидую его выдержке. Ребекка получит золотого мужа.

— Ага, — согласилась я, опять пригубив из бокала.

— Кто следующий в очереди на соблазнение, если не секрет?

— Никто.

— Неужели нет заказов? Или хочешь взять передышку и отдохнуть.

— Хочу заняться чем-то более полезным.

— Хочешь уйти из профессии? — брови Эрики поползли вверх.

— Очень хочу. Правда ещё не решила куда и как это сделать, — грустно отозвалась я.

— Но почему, Лив?

— Работа должна приносить удовольствие. А мне даже стыдно людям рассказать о том, чем я занимаюсь.

— Ты не делаешь ничего плохого.