Читать книгу - "Саблезубый - Галина Чередий"

– О-бал-деть! – произнесла расплывшаяся бессильно по мне Катька. – Вот это я понимаю… понимаю теперь, в чем прикол.

– Что, шестьдесят девять зашел девочке? – ухмыльнулся я, так же расслабленно распластанный под ней.

– Мм-м, это так называется? Еще как зашел. Ты классный, Боев. Мне все понравилось, даже твой вкус. – И она потерлась лицом о мои причиндалы, как довольная кошка. – Спасибо тебе.

Черт знает… вот как так, что эти ее прикосновения и слова мне не то что под кожу забирались – до костей и глубже, до самого дна пробирали. Потому что… бля… потому что это было искренне. Она как зверек какой-то моментами дикий, цапнуть может запросто, но бесхитростный. Каждая эмоция на вес золота, потому что они все у нее самой чистейшей пробы. Алмаз ведь, девка. Если никто не испортит, то будет кому-то и счастье и погибель. Будет, угу. Тому самому единственному особенному, где его, сучонка удачливого носит по белу свету. Хотя пусть носит. Я за него побуду пока. А если кто обидит ее опять… порву на куски и по помойкам раскидаю, пусть тварь эту собаки сожрут, коли и они не побрезгуют. В груди мигом будто кто костер развел, кулаки сами собой сжались, челюсти свело.

– Мы же сможем еще такое повторить? – пробился голос Катьки через обернувшую мгновенно башку плотную пелену ярости, и она снова потерлась щекой об мои изрядно опустошенные яйца и поцеловала обмякшего бойца, отчего он тут же приободрился, а моя злость вдруг истаяла, как вода в песок ушла.

Вообще-то это обычно не слишком уютно, когда лицо партнерши находится у твоего агрегата, когда тот обвис подуставший. Лично мне точно так. Только полная боеготовность на всеобщее обозрение. Но сейчас с Катькой было комфортно. Блин, она реально так терлась, едва не мурлыкая, что у меня внутри все грелось от… милоты. Когда такое было?

– Катюша, любое действие, включающее мой член у тебя во рту или в любом другом месте в твоем теле, я готов повторять сколько угодно. Но сначала ты все же повернешься своей роскошной задницей к лесу, как бы я ни сожалел по поводу потери такого ох*ительного вида, а ко мне передом, и мы таки поговорим.

– Боев… – напряглась моя загадка, приподнимаясь на руках. Эх, так хорошо лежала. Может, стоило еще чуток помолчать.

– Даже не пытайся, Катька, – потянул ее слегка за волосы, вынуждая упасть назад, на меня спиной, как только стала сползать, явно рассчитывая улизнуть. – Смирись с неизбежным.

– Да с чего бы это?

– С того, что я хочу узнать о тебе все. И о тех , сука, мразях, кто тебя обижал.

– Да зачем тебе?

– За надом. Ты давай колись, дальше уже не твое сопливое дело.

– Да не хочу я этого! – Она ерзала, выкручиваясь из моих рук, но хрен там у нее выйдет.

– Почему?

– Потому что мне вот сейчас хорошо. Впервые, Боев. Не хочу я все портить и вспоминать пока. Не хочу чтобы ты… – она осеклась и поежилась, – чтобы брезговать мною стал.

– Дура совсем? – вскинул я голову, посмотрев в лицо этой бестолковке.

– Ну или жалел.

– Я женщин не жалею, Катька, я их трахаю, причем безжалостно, – фыркнул и стиснул упругую ягодицу. – Кончай ерзать, никуда ты уже не денешься.

– Боев…

– Катерина, по жопе надаю! – и снова прижал захваченное полупопие для наглядности.

– Что, тоже будешь дуру молодую жизни учить? А ремень у тебя армейский не завалялся случайно, до меня так быстрее доходит, – огрызнулась она, но притихла.

Дергаться перестала, но надулась как мышь на крупу, говорить явно не намеренная. Вот же заразина упертая. У меня тут от ее упоминания ремня все кишки как углями посыпало и заболело, кажется везде, где когда-то самому попадало, а она молчит.

– Балда, я тебя, если надо, и членом отшлепаю.

– Ну да, ну да, – усмехнулась она.

– Доказать?

Она закатила глаза и шумно выдохнула, демонстрируя свое отношение к моей доказательной базе. А зря, я к таким вещам всегда серьезно подходил. Никаких слов на ветер.

– Слушай, Боев, пойми ты, мне не нужен спаситель. Я уже сама себя спасла, – начала моя умница свою речь.

Ой, ну да. Малыш, нашла кого перетрандеть. Бывшего опера и п*здабола экстра-класса.

– Ты сбежала, а не спасла, дуреха. Собираешь так и жить дальше, бегая и прячась?

– Да что ты знаешь?!

– Кое до чего докумекал, тайна ты моя. Ты смоталась от кого-то, по твоему мнению, очень влиятельного. Достаточно, чтобы он смог отследить и найти тебя по официальным каналам. Менты, больницы.

Катька взвилась, все же вырываясь, но я уже не особо и держал. Чего нужно, добился.

– Это не по моему мнению, – возмущенно выкрикнула она, хмурясь и пронзая меня взглядом. Бровки так смешно домиком сделала, моя ж ты грозная и сурьезная. Чмокнул бы в эти морщинки, но с психу глаза же выцарапывать еще кинется. – Он и есть очень влиятельный!

– И так понимаю, у тебя есть твердая уверенность, что искать он тебя будет.

А какой дебил не будет? Я бы носом землю рыл, если бы ты моя была и смылась.

– Тверже некуда.

– А твой план – сбыть побрякушки, слепить себе новые доки и осесть тихонько где-то, где он тебя никогда не найдет, или же кочевать с места на место, как только почудится что-то? – Она насупилась еще больше, сопя в недовольстве. Ну как детсадовка, ей-богу. Мелкая же еще совсем. Загадочная вся, ага. Да я тебя на раз прочитал, дурилка картонная. – Катька, по-твоему это нормальная жизнь и типа спасение?

– Тебя, блин, это не касается, Боев! – Во, покатила демонстрация независимости, ага-ага, покачай мне тут права. – Как смогу, так и буду…

Так, не хотелось бы экстрима, но тут тяжелый случай и дожимать придется. Прости, детка, но это лучше для тебя же.

– Во-первых, касается. Мужик трахнул – мужик впрягся. А во-вторых, помогать тебе должен, судя по всему, Колька.

– Не должен он ничего. Просто я… надеюсь.

– А теперь напряги мозги и прикинь. Как думаешь, этот твой влиятельный неизвестный ублюдок совсем тупой и не допрет до того, чтобы искать не только тебя, но и цацки, которые ты увезла?

– Что?

– А то! Обычное дело – разослать по стране ориентировки с описанием украшений, и только кто-то явится сдать что-то похожее, и тут его сразу цап за жопу! И по всему выходит, что ты планируешь подставить моего друга под нехилую раздачу.