Читать книгу - "Пленница миллиардера - Лика Трой"

Леденеющими руками хватаюсь за край столика, чтоб не рухнуть. Все внутренности пережимаются, в тугой комок скручиваются.

На экране стоп кадр из видео.

Я и Деймос.

И Деймос во мне…

Я думала о стыде утром? То, что я утром чувствовала – сахарная вата, а не стыд…

Я все-таки падаю. Обрушиваюсь на диван, как в яму проваливаюсь. Черную дыру, охватывающей меня жути, ненависти и понимания, зачем я на самом деле нужна Деймосу!

Но понимания не до конца…

Что?!! Что он делает с этим видео? Зачем?! Он… компромат собирает?! Шантажировать будет? Папе… папе покажет?!

Мысль обжигает, разъедает, трупным ядом обиды растекается по телу…

Ааааааа!

Внутренний крик раздирает, глушит, вышибает перепонки, мозги, здравый смысл, чувство прекрасного, надежду, что все может хорошо закончиться. Я ведь уже возомнить успела, что нужна ему не для мести… Что, может быть, он ко мне иначе относится…

Нет!

Этот мужчина – чудовище, монстр. Лицемерный, страшный, грязный, низкий…

Я снова задыхаюсь.

Руки ходуном ходят, когда я за мышку хватаюсь, у меня не получается тыкнуть на крестик, нажать на удаление.

Я сглатываю, ощущение ваты в ушах пропадает, и я понимаю, что вода в ванной больше не шумит!

Я зажимаю себе рот, чтобы не завопить, кусаю себя за палец, до боли, до красных пятен в глазах.

Это отрезвляет.

Поздно удалять, у него копии наверняка есть, только себя выдать, что знаю о его планах.

АААААА!

Разбить ноутбук, раскрошить тут все в дребезги – вот оно состояние аффекта, истинное.

Но я этого не делаю…

Снова кусаю.

Деймос еще не вышел, а у входной двери чертова псина лежит.

А мне плевать на собаку уже, пусть кусает, я сама себя загрызла и похоронила, когда в эту дверь вошла впервые…

Пес отшатывается с пути, когда я ему на хвост чуть не наступаю.

Слезы душат, я не вижу, куда иду, на ощупь практически до «своей» комнаты добираюсь.

У меня нет сил бежать, я еле на ногах держусь.

Кидаюсь на кровать, ору, вою, грызу подушку.

Не знаю, сколько времени проходит, когда дверь открывается, и сквозь пелену на глазах я вижу ЕГО. Того, кто все это задумал и исполняет теперь… Дьявола.

Он торопливо заходит, а на его лице тень тревоги отражается, он руку протягивает, но я кричу:

- Не прикасайся!

Не смотрю на него больше, в подушку утыкаюсь, но слышу, как он звонит кому-то:

- Срочно с успокоительным, третья дверь налево, - и через паузу сочувственно добавляет, - вот ведь тебя накрыло…

Я плачу, в рыданиях задыхаюсь, ничего с собой сделать не могу.

Вбегает женщина в белом халате - тот самый специалист для Дианы. Шприцом мне в плечо что-то вкалывает – я не сопротивляюсь.

Потому что мне нужно успокоить эту эмоциональную бурю, я должна придумать что-то, а не подыхать тут…

Женщина ласково утешает:

- Сейчас быстренько подействует и все будет хорошо.

Она гладит меня по спине.

Деймос спокойно говорит:

- Спасибо, оставьте нас.

Слышу, как дверь хлопает.

Она уходит, а Деймос остается, но к кровати не подходит, у двери стоит, ждет, когда мои рыдания стихнут.

И они стихают, через час или минуту, счет времени я потеряла.Всхлипываю в последний раз и, пошатываясь, встаю.

Вижу, он помочь хочет, руку протягивает, но я отстраняюсь:

- Я сама.

Он не настаивает, смотрит хмуро, но встревоженно.

Иду в ванну, умываюсь, холодную воду в лицо плескаю.

В зеркало смотреться боюсь.

Камеры. У него везде камеры. И здесь? Внимательно, насколько могу сейчас, осматриваю ванную комнаты. Камер не замечаю.

Но он все равно узнает, что я была в его комнате и трогала ноутбук?

А может не узнает… В любом случае, я уже не могу на это повлиять…

Меня в сон клонит, я обратно на кровать иду.

И пока иду, понимаю, как мне быть.

- Что это было? – спрашивает он, когда я выхожу.

Я смотрю на него исподлобья, но быстро отвожу взгляд, не хочу чтобы он увидел во мне то, что я чувствую…

Мой голос – скрип ножа в зефирной обертке:

- Я очень за папу переживаю.

Он хмурится сильней. Не верит?

Я продолжаю, слова сами собой находятся:

- Мы заключили сделку с вами на неделю. Но позвольте мне завтра встретиться с папой? Хотя бы на полчасика. Мне очень это важно, я правда сильно переживаю. Вы же за сестру переживаете? За племянника? Папа мне тоже родной, - закрываю лицо руками, но из-под пальцев наблюдаю.