Читать книгу - "Игра. Я поймаю тебя - Лора Вайс"

Что он еще задумал? Куда меня потащит? Не удивлюсь, если в какой-нибудь парк на лавочку. У него же вторым или третьим пунктом шел секс в общественных местах.

Какими славными были эти четыре дня, но они прошли.

Каждый раз после Игнашевского я чувствую себя выжатым лимоном, он точно вампир, который питается жизненной энергией. Вот и Олю иссушил досуха, теперь за меня принялся. Но я должна выполнять его указания. Так что, собираюсь и отправляюсь в гостиную. Яна нахожу одетым и нереально довольным.

— Едем, — кивает мне на дверь. — Туда надо попасть засветло.

А мне ни смотреть на него не хочется, ни тем более разговаривать с ним. И, честно говоря, это ужасно, ведь такими темпами я сломаюсь куда быстрее сестры. С этим зверем рядом мне плохо и мучительно хорошо. Увы, это так. В его руках моё тело ведет себя неадекватно. Возможно причина в страхе, я постоянно боюсь, что мне сделают больно и когда этого не происходит, наступает расслабление, а следом радость и удовлетворение. И это ненормально. Но я знала на что шла.

Рука тем временем начинает откровенно болеть. Еще Игнашевский садится сзади вместе со мной, час от часу не легче, ей богу. А минуту спустя берет за руку.

— Все еще болит?

— Да. Видимо скоро похолодает, — отворачиваюсь к окну, за которым все такое охристо-золотистое.

— Ясно. Как так случилось?

— Что именно?

— Перелом.

— Неудачно с крыши упала.

— С крыши? — смотрит на меня с удивлением.

— Ну да, в детстве я частенько гостила у бабушки в деревне. Дом у нее был одноэтажный, крыша местами пологая. Вот мы с, — и аж язык себе прикусываю, — подругами любили туда лазить, чтобы поживиться соседской вишней, та ветками как раз нависала над крышей. Сладкая была… вишня. В отличие от нашей.

— И что случилось в итоге? — надо же, усердно делает вид, что ему интересно слушать мои россказни. Зачем только? В договоре о таком не было ни слова.

— Поскользнулась на луже и слетела. Падать было невысоко, но так уж вышло, что упала на руку. В итоге открытый перелом, больница и все прочие «прелести».

— Геворг, — переводит взгляд на водителя, — в ближайшую аптеку заскочи.

— Зачем? — смотрю на своего мучителя.

— Куплю тебе обезболивающее. Зачем мучиться? Тебе ортопед что-нибудь еще прописал кроме витаминов для костей?

— Ян, у меня все нормально.

— Я разве об этом сейчас спросил? — и опять этот зловещий тон, жуть.

— Сказал, что нужно чаще бывать на солнце, заряжаться витамином Д, а еще посоветовал ванны с морской солью и лечебную гимнастику. Всё.

— Вот так и надо отвечать, Краснова, — а руку так и не отпускает. Вцепился в неё как питбуль.

Вообще, есть в облике Игнашевского что-то от бойцовой собаки. Такой же взгляд, вроде спокойный, но дай команду фас, тут же набросится. Не люблю собак за исключением золотистых ретриверов.

— Куда мы едем? — хочу забрать руку, но, как и предполагала, эта собака только сильнее сжимает пальцы.

— В одно очень интересное место. Наберись терпения и прекращай уже трястись.

— Это место будет связано с… с сексом, — еле выдавливаю из себя последнее слово.

— А ты бы хотела? — ехидно ухмыляется.

— Нет.

— Вот и хорошо.

Для тебя, урод, может и хорошо. А для меня… Однако после обезболивающего действительно становится легче. Злоупотреблять, конечно, нельзя, но в моменты сильной боли можно. Только вот следом на меня нападает сонливость. Как не вовремя. И через полчаса я уже не в состоянии с собой бороться, а чтобы не завалиться на сидение, приходится припасть к плечу питбуля.

Когда же открываю глаза, понимаю, что машина стоит, водителя нет, но есть Игнашевский, на плече которого я так и лежу. А он сидит, смотрит в окно, дышит спокойно, хотя в руках чувствуется напряжение.