Читать книгу - "Домовенок Кузьма - Елена Беседина"

— Так, кончился… а вот так тебе! — подал голос Глеб.

Хмыкнув, я оставил компанию карточных маньяков и пошел на балкон.

Дождь действительно кончился, воздух был по-осеннему свеж. Бодрило так конкретно, что я невольно поежился. В сгустившихся сумерках ярко блестели звезды, обещая на завтра ясную погоду. Кузьма обнаружился в дальнем углу. Он сидел, прислонившись спиной к стене и уткнувшись подбородком в подтянутые к груди колени. Выражения лица я не видел, парень смотрел в противоположную от меня сторону, но весь его вид был такой печальный, что у меня в груди защемило.

— Кузь, объясни мне, что с тобой происходит?

При звуке голоса, парень вздрогнул, но в мою сторону не повернулся, только еще больше сжался в комочек.

— Ты что, замерз? И вообще, зачем на мокром сидишь, простынешь же! — начал я говорить первое, что приходило в голову.

Как общаться с расстроенными домовыми, я себе представлял весьма смутно. Недолго думая, плюхнулся на мокрый бетон балкона рядом с Кузьмой и обнял его за плечи, притягивая к себе.

— Ну, рассказывай.

Парень только носом шмыгнул, пряча лицо в коленях. Глубоко вздохнув и пошевелив пьяными извилинами, не придумал ничего лучше, как перетащить его к себе на колени и крепко обнять. Может я и не прав, но маленьких детей принято утешать именно так. Буду считать Кузю маленьким. По габаритам как раз проходит.

Во время процесса пересадки, Кузька испуганно пискнул и поднял на меня огромные удивленные глазищи. Вот или я ничего не понимаю, или он ревел тут. Нахмурившись, убрал ему со лба челку и заправил волосы за ушки.

— О. А у тебя ухи — острые! — я так удивился, что не смог удержаться от возгласа.

Ушки у него были аккуратненькие такие, маленькие, с заостренными кончиками. Ну, чисто эльф! Так вот откуда у сказок ноги-то растут! Кто нибудь на домовых насмотрелся и пошел трепать направо и налево.

— Ну, да, — буркнул парень, шмыгая носом. — А какие они еще должны быть?

— Понятия не имею, — я облегченно улыбнулся. Клиент пошел на контакт. Осталось только развить успех. — Раньше как-то не замечал.

Кузьма пожал плечами, пряча ладошки между колен.

— Так что? Будешь мне рассказывать, что случилось?

Парень тяжело вздохнул и попытался отвернуться, но я не дал, поймав его подбородок пальцами.

— Тебя обидел кто-то? — Кузя отрицательно помотал головой, пряча глаза. — Катерина что-то сказала?

Опять отрицательный ответ.

— Что тогда? Кузь, ну не молчи ты!

Пару раз глубоко вздохнув, как перед прыжком под воду, домовенок очень тихо спросил:

— Я тебе совсем не нравлюсь?

Смотря в полные какой-то затаенной надежды глаза, соображал, что тут можно ответить. Если честно, то я очень растерялся.

— С чего ты решил? Конечно, нравишься.

— Тогда… тогда почему ты пошел с этой, — Кузя так выразительно поморщился, что сомнений, о ком он говорит у меня не осталось. — А не со мной?

— Э-э-э…

В голову закралась мысль, что парень ничего не знает про пестики и тычинки…. Все могло бы быть смешно, если бы зеленоглазое чудо не сидело у меня на коленях и не ждало ответа.

— Кузь, ну, вообще-то ты парень. А она женщина.

— И что? — нахмурился домовенок. В глазах у него появилась решимость. — Дело только в этом?

— Гм… — я в очередной раз потерял дар речи.

Солидная доза алкоголя сподвигла мозг задуматься. В трезвом состоянии я бы до идеи размышлять в подобном направлении никогда не дошел. А задумался я на тему: что бы было, если бы Кузьма был девушкой? При одной только мысли об этом пропавшее было возбуждение опять подняло голову, и не только голову. В итоге я ответил предельно честно. Сам от себя не ожидал!

— Да. Только в этом.

В коне концов, к Кузьке я испытываю действительно поистине гремучую смесь из нежности и ненормального желания. Предмет размышлений лучезарно улыбнулся и сложил лапки у меня на плечах.

— Так это же ни какая не проблема!

Мои глаза округлились, а брови полезли на лоб.

— Ты так думаешь? А мне вот почему-то кажется, что это как раз таки проблема.

Кузька замотал головой из стороны в сторону, мягкие прядки опять прикрыли уши.

— Мне Зинаида Никитична рассказывала, что такое тоже бывает и очень часто. Так что, это не проблема!

— Э-э-э….

Кто-нибудь, увидите мой дар речи, верните, пожалуйста… мне без него плохо.

— Или ты врешь? — лицо домовенка стало таким расстроено обиженным, что обмануть у меня язык не повернулся.

— Не вру. Я просто себе это очень смутно представляю…

Кузя снова заулыбался. И бодро так выдал:

— Ну и что? Я тоже!

Все. Занавес. Апофеоз вечера.

Прикрыв глаза, Кузьма потянулся мордашкой ко мне. Я подумал, что он хочет целоваться, и завис. Не сориентировался как-то вот…. Но, нет, домовенок сначала потерся о мой нос своим холодным пятачком, а затем, начал тереться щекой о щетину и тихонько мурлыкать (хотя, вру, я сегодня брился).

— Кузь, а что ты делаешь? — проглотив вставший поперек горла комок, хрипло поинтересовался я.

Парень прекратил мурчать и посмотрел на меня, смущенно краснея.

— Я не знаю как надо, — опустив глаза, он начал теребить ворот моей рубашки. — Я никогда ни с кем не встречался.

— У тебя никогда девушки не было? — поразился я.

Как-то не укладывалось в голове, что у такого лапочки как Кузя, никого не было. Однако, он утвердительно кивнул. А у меня нервно задергался правый глаз.

— Ты хотя бы целовался раньше?

Кузя совсем смутился, отрицательно мотая головой и робко поглядывая на меня из-под челки.

— Гм.

Чтож, назвался груздем, полезай в кузов. Черт, был бы трезвым, никогда бы такого не сделал… Но, я трезвым не был, поэтому, положив ладонь парню на затылок, наклонился и накрыл его губы своими. Глаза Кузьмы шокировано распахнулись, а тело в моих руках напряглось. Однако, он быстро сориентировался и расслабился, опуская ресницы. Его губы раскрылись навстречу моему языку, и я позволил себе углубить поцелуй, проникая в рот домовенка.

Не знаю, что в этом было такого, но завелся я даже не с пол-оборота, а с пол-пинка. Боюсь, парень был уже в состоянии ощутить своим бедром, насколько сильно он мне нравится. Поцелуй приобрел более агрессивный характер, руки совершенно самостоятельно начали бродить по телу мальчишки, забираясь под рубашку.

Блять… Волевым усилием я все-таки смог себя остановить.

— Нет, так нельзя! — отрываясь от таких вкусных губ, воскликнул я.