Читать книгу - "Пленница для двоих - Ая Кучер"

Флешку прячу в лифчик в надежде, что туда лезть не будут. Да и есть же шанс, что не за ней пришли. Не верю в совпадения, но сейчас готова поверить в языческих богов, если всё обойдётся.

— Тут ещё одна, — мужчина появляется внезапно, направляя на меня ствол автомата. — Мобильник гони.

Пытаюсь сдержать себя, запереть страх подальше. Ада учила, как контроль не терять. Но руки дрожат, когда отдаю телефон, и сейчас это играет в мою пользу.

— Прикинь, — кидает второму, вышедшему к нам. — Ментов даже не набрала.

— Испугалась.

Честно отвечаю. Только меня больше пугало, что поймут аферу с документами. Я обещала отцу больше не влезать в подобные неприятности. И какие бы у нас не были отношения, я всегда переживаю за его больное сердце. И, как любой дочери, не хотелось бы разочаровывать его.

— Не бойся, лапочка, выйдешь отсюда целой и невредимой.

Вздрагиваю от обращения, во всю рассматривая незнакомого мужчину. Голос кажется знакомым, но мне из-за Ады со многими приходилось пересекаться. Не накачанный шкаф, как другие из грабителей, но мышцы прорисовываются сквозь тёмную одежду.

— Рукав, — говорю против воли, цепляясь за выглядывающие татуировки. Очень знакомые татуировки. — Видно рисунок. Выследят.

— В отдельный кабинет её.

Первый грабитель выполняет приказ мгновенно. Запихивает меня в кабинет для ВИП-клиентов. Вырывает стационарный телефон из сети и разбивает ноутбук. А затем оставляет меня в одиночестве.

Не получается рассмотреть, что происходит за пределами. Стёкла матовые, ничего не видно. Только размытые образы грабителей. Которых слишком много, чтобы чувствовать себя в безопасности.

В одиночестве вообще невозможно чувствовать себя в порядке. Меня же не просто так в отдельном помещении оставили. Догадались о том, что я не обычный посетитель. Или, что ещё хуже, просто оказались заинтересованы в странной заложнице.

Не могу успокоиться, меня бьёт паникой и страхом. Мысли в разные стороны разлетаются, перескакивая с темы на тему. Пытаюсь понять, как всё так сложиться могло. Почему именно сейчас мы все пришли сюда. Если Ада узнала о каком-то компромате, вероятно, что и другие тоже. Захотели заполучить раньше остальных.

Чужие разборки, а получу за это я. Меня не оставят в живых, если найдут флешку. Свидетелей всегда лучше сразу убирать. На шанс мизерный уповаю, что это частный банк. Где многие непростые люди свои тайны хранят. Деньги грязные, контракты и наводки, по которым многих посадить можно.

Но все шансы разбиваются, когда двое мужчин в помещение заходят. На лицах лыжные маски, только глаза рассмотреть получится. И пускай глаза зеркало души, никогда по ним узнавать людей не могла. А сейчас это нужно, понять знакомы ли, есть ли шанс сухой из воды выйти.

Зайдешь и выйдешь, блять.

— Поговорим, лапочка.

Тот же мужчина, что приказал меня здесь запереть. Щёлкает ключом, нас вместе запирая. Второго я ещё не видела, ниже, но шире первого в плечах. И тоже знакомым кажется. Господи, мне все они похожи сейчас, в надежде, что не тронут.

— О чём поговорим?

— Например о том, что студентка экономического в подобном банке забыла.

Первый мужчина передо мной оказывается. О стол, на котором сижу, упирается. Так, чтобы сбежать не могла, оказавшись в западне его рук. Сердце в горле выстукивает. Не от чужой близости, а от понимания внезапного. Они знают меня, знают мою жизнь.

— Я не понимаю о чём вы. Я не студентка, я…

— Ты — Тиса. Мстислава Смирнова, если точнее, — второй рядом останавливается. Слишком много мужчин в моём личном пространстве. Вооруженных, опасных. Только в этот раз меня именно они волнуют, а не моё настоящее имя прозвучавшее. — Всю биографию перечислить перед тем, как расскажешь, куда флешку спрятала?

— А я предлагаю сразу обыск начать.

И ко мне свои руки тянет.

Я пискнуть не успеваю, как оказываюсь зажатой между двух мужчин. Один просто обнимает поперек талии, отодвинуться не давая. Вжимается бёдрами, шею дыханием жжёт. А второй руками к лицу прикасается. Перчатки сбросил перед этим, и холодные пальцы вздрогнуть заставляют.

— Тише, киса. Расскажешь, где флешку спрятала?

— Какую флешку? — горло будто наждачной бумагой от каждого слова дерёт. — Я не понимаю.

— Правильно, Тис. Не понимай. Дай нам шанс тебя хорошенько обыскать.

Руки дальше спускаются, по шее. Ведут ласково, совсем ситуации не подходяще. А у меня внутри всё горит, на касания чужие реагируя. Совсем неправильно, когда такое вокруг происходит.

Но я застываю, в скульптуру напуганную превращаясь. Жду, что дальше будет. С предвкушением непонятным. Когда пальцы по ключицам открытым проходятся, в ложбинку груди опускаясь. Тело дрожит, но совсем не от страха. От помутнения какого-то.

Когда тело мурашками покрывается, а внутри всё переворачивается. И жаром наливается от близости чужой, того, как руки на талии крепче сжимаются. Как дыхание учащается, у всех троих. И как отчётливо ощущаю упирающий в ягодицы стояк.

— Я не знаю ничего, — жалко получается, хрипло. А в мыслях такой сумбур, хаос неконтролируемый. — Правда.

— Правда? — первый усмехается. За маской не видно ничего, но я чувствую это. Знаю откуда-то. — Лгать, лапочка, плохая идея. Тем более вооруженным людям.

— Но я ничего не знаю. Ох.

Вздыхаю громко, когда другой мужчина намеренно в меня толкается. Даёт своё возбуждение прочувствовать. Заставляет бёдрами в него вжаться. Радуюсь ткани плотной, не настолько остро всё ощущается. Хотя и так достаточно, чтобы сознание плыть начало.

— Ох, киса, ох, — передразнивает, смеётся хрипло, в шею уткнувшись. — И ещё много «ох» будет, если продолжишь ложь втирать.

— Это ненормально! — вспоминаю о том, как реагировать нужно. Вырваться пытаюсь, но только сильнее зажатой оказываюсь. Первый тоже ко мне шаг делает, прижимаясь. С таким же чертовым стояком, от которого по телу мурашки бегут. — Вас посадят за такое!

— Ты грабителям банка тюрьмой угрожаешь? Испугались, лапочка.

— Я вам не киса и не лапочка.

Смелость возвращается. Хотя её так легко чужие руки на бёдрах прогоняют. Уверенность появляется, что я мужчин этих знаю, хорошо очень знаю. Хотя предпочла бы никогда их не встречать и от нападок вечных не отбиваться.

Но эту карту можно разыграть попытаться. Что не понимаю, кто передо мной. В испуганную заложницу сыграть. Друзьями пригрозить, да их же имена назвать. Мужчины же любят в защитников и спасителей поиграть, так я им шанс дам. Всё дам, лишь бы прекратили так зажимать меня.

— Не смотри, кис.

На глаза ладонь огромная ложится, обзор закрывая. А в следующий момент меня целуют грубо. Жадно губ касаются, кусают и зализывают. Внутрь языком толкаются, все преграды сметая. У меня разум в вату сладкую превращается. Липкую, тающую. Ничего сделать не могу, только на поцелуй вдруг отвечаю.