Читать книгу - "Выиграю твою жизнь - Елена Рахманина"

На дно грязного умывальника капала вода, буквально сводя меня с ума. Эту противную монотонную мелодию, доносившуюся из-за открытой где-то в коридоре двери туалета, не перекрывали другие звуки. Чей-то храп в соседней камере, треск неудобной койки, в которой кто-то никак не мог разместиться. Включённый телевизор, притягивающий внимание ментов.

Я ждала утра. Не впервые меня забрали «охладиться». Почему-то подполковник полиции, руководивший этим Отделом, считал, что мне полезнее спать здесь, а не в квартире моей бабки. Неподалеку от моей с матери-наркоманки.

– Василиса Вишневская, подъём, – прозвучал знакомый прокуренный голос.

Медленно опустила кеды на пол. Потёрла глаза. Хотелось умыться. А в идеале принять душ. Я до костей пропахла этим местом. Зловонный запах чужого перегара, рвоты и мо… того, о чём я предпочитала не думать, въелся в мою одежду так, что, будь я богаче, не раздумывая выбросила бы эти шмотки. Но, увы. После убийства отца моя семья находилась на грани нищеты. Надеюсь, хотя бы хлорка поможет вытравить этот сомнительный аромат.

– Когда ты перестанешь влипать в неприятности, Вишневская? – спрашивает подполковник, взирая на меня с высоты своего роста.

Меня раздражала его отеческая опека. Ну и что, что мы знакомы с ним с моих четырнадцати лет. Забирать меня в обезьянник стало для него привычкой. Обыденностью. Даже если в разборках была и не моя вина.

– Я не влипаю в них. Это они влипают в меня, – ухмыляюсь, задирая подбородок выше, чтобы не казаться такой мелюзгой рядом с ним, и думая о том, что выгляжу сейчас очень крутой. Не каждого задержанного до выяснения обстоятельств из обезьянника забирает начальник Отдела полиции.

Местные старожилы в форме отвечают мне такой же ухмылкой. Плавали – знаем. Ещё не раз встретимся. Коротков даже не заносил мои приводы в базу данных. Жалел сиротку.

– Василиса, я знал твоего отца, он не одобрил бы твоего поведения, – пытается наставить меня на путь истинный мужчина.

Ну да, ты его знал. Мой отец наверняка и пристроил тебя на это тёпленькое местечко. Что ж, спасибо, что не забыл его доброту, в отличие от остальных, и присматриваешь за мной. Но не нужно мне говорить, что мой отец сделал бы. Всё-таки не́когда самый опасный криминальный авторитет этой части Москвы мог бы и не согласиться с твоими выводами.

Мне очень хотелось прошипеть собственные мысли сквозь стиснутые зубы. Но я знала, что это странное знакомство может ещё не раз меня выручить. А когда человек ведёт такой образ жизни, как я, не стоит раскидываться связями. Даже весьма сомнительными в своей пользе.

– Не одобрил? – усмехаюсь со всей бравадой, на которую способна юная девчонка, не признающая границ и не следующая правилам. – Папа учил меня, как владеть ножом-бабочкой. Думаете, мои таланты должны пропасть зря?

Мужчина устало выдыхает, в очередной раз понимая, что я неисправима. В его глазах печаль и какая-то обречённость. Будто он видит лишь плачевный исход моей судьбы.

Он пытался. Честно пытался. Даже не знаю почему, ведь мой отец уже никогда не вернёт ему долг – забота о дочери Вишневского. Видимо, подполковник сочувствовал мне чисто по-человечески. Для меня это стало удивительным открытием. В сердце неприятно кольнуло, и я тут же стёрла это наваждение из груди. Слабости нет во мне места. Стать хорошей девочкой уже не суждено.

– Выметайся, – вкладывает в мои замёрзшие пальцы рюкзак, едва ли не вышвыривая из стен казённого учреждения, – и чтобы я тебя здесь больше не видел.

Каждый раз он говорил одно и то же.

Нацепила на плечи рюкзак и пониже опустила чёрную шапку, почти закрывая тёмные брови. Скорее бы добраться до дома и вымыться. Ткнулась носом в собственный рукав куртки. Фу. От меня разит, как от бомжихи.

Пока шла, размышляла, как было бы здорово оказаться в квартире одной. Не слышать ругань бабки, которая меня с каждым днём ненавидела всё сильнее. Не видеть пустых глаз матери. На этой ноте моё сердце сжалось. Больно. Нет. Лучше пусть она будет дома. Не хочу шароёбиться по всем злачным местам в её поисках.

Только Васька, мой брат-близнец, никогда меня не расстраивал. Да и не мог. Пулевое ранение застряло в позвоночнике, навсегда лишив его возможности двигаться. Ещё одно наследство моего отца.

Казалось бы, когда Василий Вишневский (да-да, неоригинально, Вишневская Василиса Васильевна, ещё и брата зовут так же – Василий, но отцу слишком нравилось собственное имя, и оно постоянно резонировало в нашем доме, будто отражаясь от зеркальных поверхностей) умер, его награбленное богатство где-то должно было осесть. Как это обычно случается у преступников подобного масштаба. На счетах швейцарских банков, в офшорах, да хотя бы зарыто в стеклянных банках под землёй! Но нет. С его смерти всё пошло по пи..де… по наклонной, я хотела сказать.

Погружённая в свои мысли, я не сразу заметила, как рядом со мной крадётся тонированный «Роллс», мать его, «Ройс». Напряглась. Кто-то в машине, будто почуяв, что я пришла в себя, остановил тачку. И я почему-то тоже встала как вкопанная. Хотя в таких случаях правильно было бы бежать без оглядки. Но что-то держало меня на месте.

Водитель вышел из автомобиля, обошёл его и открыл передо мной пассажирскую дверь. В салоне кто-то был. Взгляд упал на мужские ноги. Брюки со стрелками, отполированные тяжёлые ботинки.

– Что вам от меня надо? – слишком поздно начав пятиться назад, спрашиваю. Морщусь, слыша собственный писклявый голосок. Разглядываю водителя, куда больше похожего на головореза. Сердце заходится из-за плохого предчувствия.