Читать книгу - "Плохие девочки не плачут. Книга 3 - Валерия Ангелос"

Sex hat keine Macht! (Секс не имеет власти!)

Du blutest nicht genug für mich (Ты недостаточно истекаешь кровью для меня)

Küss mich noch ein letztes Mal (Поцелуй меня в последний раз)

Упс, слегка увлеклась.

Однако как тут не увлечься? Деро Гои не поёт. Нет, нет. Он вынимает душу. Вынимает и выё…

Ну, вы поняли.

Круче только фон Вейганд.

Широкие плечи. Мускулистые руки. Плоский живот. Невероятно длинные ноги. Далеко не качок. Тем не менее, в идеальной форме. Сухой, поджарый, жилистый. В каждом его жесте ощущается сдерживаемая мощь кровожадного хищника.

Про фотоаппарат скромно промолчу.

Хороший товар в рекламе не нуждается. Говорит сам за себя. Красноречиво натягивает полотенце.

Боже.

Какая же я испорченная.

Кто-нибудь, накажите меня.

— Ты слишком напряжена, — заявляет главный герой моих эротических снов и вкрадчиво любопытствует: — Почему?

Обманчиво-сладкий тон, пристальный взор, проникающий в самую душу. Холод крадётся вдоль позвоночника. Автоматически хочется продолжить речь устами другого персонажа.

Why so serious? (Ты чего такая серьёзная?)

Let’s put a smile on that face. (Давай-ка мы тебе нарисуем улыбку.)

Привет, Джокер.

Иногда кажется, что я больше не выдержу, согнусь пополам, взвою от боли, окончательно сломаюсь. Иногда нечем дышать. Задыхаюсь. Теряюсь, погрязнув в омерзительном болоте страхов и сомнений. Понимаю, здесь не театр и не кино, нельзя подняться и покинуть зал, забыть о чудовищных образах, воплощённых на сцене.

Становится по-настоящему жутко.

Но это быстро проходит.

Пускай внутри полыхают предупреждающие сигналы.

Wrong. Wrong. Wrong. (Неправильно.)

Пускай загораются сообщения о сбоях системы.

Error. Еrror. Error. (Ошибка.)

Меня не остановить и не изменить, не направить по верному пути. Радостно окунаюсь в раскалённую лаву.

Разум?

Not found. (Не найден.)

— Твоя вина, — отвечаю сухо, выдержав эффектную паузу, продолжаю шустрее: — Мы ничего не обсуждаем, не говорим о банальных мелочах. Типа как день прошёл, чем займёмся на выходных. Мы не делимся сокровенным. Нас объединяет только постель. Никаких общих хобби нет.

Нервно барабаню пальцами по комоду.

— Хотя чего распинаюсь? — фыркаю. — Давно всё знаешь. Положение плачевное. Нужно искать точки соприкосновения, беседовать о чувствах, о переживаниях и надеждах. О планах на будущее. О событиях из прошлого. О грязных тайнах и пугающих секретах.

Фон Вейганд широко ухмыляется. Не разменивается на вербальную реакцию. Не желает тратить драгоценные слова попусту.

Тяжёлый случай.

От прожжённого шулера откровенности не добьёшься.

Однако я не сдаюсь.

Плох тот ученик, который не попробует отыметь собственного учителя. В произвольном смысле. Не обязательно буквально.

— Хамство, — роняю с милой улыбкой, прибавляю не менее сладко: — Вопиющая наглость. Понятия не имею, как включить твой мобильный. Пароль к ноутбуку тоже фиг подберёшь. Это необходимо исправить.

Противник безмолвен. Заговорщически подмигивает, а потом отворачивается, несколько мгновений изучает комнату. Подходит к креслу, перекладывает инструменты для курения на диван, пиджак не трогает. Уверенно берётся за перестановку гарнитура.

— Осторожно, — срывается с моих губ предупреждение.

Эта деревянная хр*нотень наверняка очень тяжёлая. Тяжелее меня, тяжелее Катюши. Кто такую мебель строгает.

Блин, разочарование.

По ходу креслице пластиковое. Весит не больше пушинки.

Или фон Вейганд силач? Поднимает не рывком. Наоборот, с лёгкостью.

Поостерегся бы. Ещё спину сорвёт. Радикулит, ревматизм, межпозвоночная грыжа. Не молодеет же. Я за ним больным ухаживать не стану. Мазями растирать не буду.

Чёрт.

Его спина.

Только сейчас замечаю бордовые полосы на коже. Царапины от ногтей и не только. Кое-где виднеется запёкшаяся кровь.

Не сразу понимаю, что сама оставила выразительные метки. Сама запечатлела клеймо. Каблуками.

Запоздалое осознание накрывает огненной волной.

Крепко стискиваю комод, отчаянно впиваюсь в гладкую поверхность, очень стараюсь не распластаться на полу.

— Давай поговорим, — мягко предлагает фон Вейганд, располагается на диване, указывает на кресло. — Присаживайся.

Тет-а-тет.

Друг напротив друга.

Идеальная экранизация мечты.

Всё как я хотела.

Вроде бы.

— Тебе дурно? — хриплый голос пронизан тревогой. — Тошнит?

Пожимаю плечами, отрицательно качаю головой. Делаю несколько неровных шагов вперёд. Безвольно опускаюсь на мягкое сидение.

— Нормально, — пытаюсь убедить и его, и себя.

Откидываюсь назад, чуть выгибаюсь. Обнажённая кожа вплотную соприкасается с тканью пиджака. Даже не пробую избежать искушения. Впитываю аромат и ощущения. Осязаю. Безотчётно. На ощупь.

— Сомневаюсь, — разглядывает пристально, будто сканирует.

- Произвожу впечатление больного человека? — по-идиотски хихикаю, расплываюсь в дебильной улыбке. — Ну, это не новость. Понятно, что я чокнутая. Вменяемая с тобой не уживётся. Хр*ново выгляжу? Тоже ничего удивительного. Мертвенная бледность плюс фирменный панда-стайл. Вполне естественный вид, не находишь? Лихорадочный блеск в глазах дополняет образ. Или смущают морщины? Конечно, старею, уже разменяла третий десяток, дни стремятся к закату, теперь не забалуешь. Поздно колоть ботокс, надо сразу круговую подтяжку.

— Ты не притронулась к еде, — безжалостно обрывает лебединую песнь.

Хм, действительно.

— Не успела, — виновато развожу руками.

— Салат «Цезарь». Лаваш с сыром, чесноком и зеленью. Куриные крылья в соусе «Дор-блю». Креветки «Унаги». Стейк из лосося. Овощи на гриле. Вишнёвый штрудель. Эклеры. Макаруны.

— Ну, я просто не обратила внимания, — небрежно отмахиваюсь. — Зачем сразу подозревать в тяжком недуге? Расслабься, зверушка здорова. Не дождёшься.

— Эклеры, — произносит с нажимом.

Твоя правда.

Срочно звони в «неотложку».

Чёрт, эклеры не продинамлю даже на смертном одре.

Лучше вызывай экзорциста.

Так надёжнее.

— Мне нравятся вкусняшки, — признаюсь чистосердечно. — Но совсем необязательно набрасываться на них и…