Читать книгу - "Незабытые чувства - Слава Доронина"

Телефон разрывается на приборной панели, как сумасшедший. Я перевожу звонки на Инну и жду Шипиеву на парковке. Откидываюсь на спинку сиденья и тянусь к сигаретам. Спорт и курение несовместимы. Пора завязывать с пагубной привычкой. Но щелкнув зажигалкой, я затягиваюсь, выпуская струю дыма в окно. Это успокаивает. Ненадолго.

Алёна появляется на горизонте лишь спустя полчаса. Смотрю, как она со спортивной сумкой медленно идет к машине и с кем-то опять разговаривает по телефону. Подходит к серебристому седану и забирается в салон. Долго сидит и уезжать не торопится.

Я тоже.

Даже объяснить не могу, зачем ждал Алёну столько времени. Убедиться, что с ней всё в порядке? Неужели травма ноги дает о себе знать? Видимо, дает. Как и мои периодические мигрени. И какие-то неотпустившие эмоции и чувства, от которых жжет в груди. Дискомфорт становится чуть тише, когда машина Алёны трогается с места и покидает парковку. Разжав кулаки, смотрю по сторонам, понимая, что дышал через раз все это время. Да-а... С таким успехом лучше и впрямь завязывать с нашими встречами. Добром они не кончатся. Хотя у нас с Алёной разные представления о доброте. Моя явно почеловечнее выглядит.

– Янис Артурович, хорошо, что вы ответили, – быстро тараторит Инна, когда я включаю громкую связь. – Вам звонил отец и просил подъехать к нему. Он сейчас встречается с Вахрушевым по тендеру. Константин Сергеевич тоже перезвонил. Сказал, что будет в офисе до шести, а потом улетает в Новокузнецк.

Поднимаю запястье Смотрю на часы, прикинув в уме, что с отцом и Вахрушевым переговоры затянутся надолго. Вряд ли я успею оказаться в двух местах одновременно. Но по телефону не хочу задавать Косте интересующие меня вопросы. Впрочем, нет никаких гарантий, что получу на них правдивые ответы. Гончаров привык в свою пользу поворачивать любую ситуацию и выходить сухим из воды. А мне бы не хотелось перегибать палку в отношениях с Алёной и тешить свое любопытство за счет ее нервов. Но эта тяга к Шипиевой выше моих моральных сил и нравственных убеждений. Как бы я себя ни сдерживал.

По дороге к отцу набираю Рину, чтобы спросить, как она себя чувствует и нужна ли помощь. Эрик укатил в командировку, оставив жену и ребенка на меня.

Светлая часть нашего семейства упадническим голосом сообщает, что сегодня справится сама, но если есть время и желание повозиться с мелочью, то меня будут рады видеть в стенах гостеприимной квартиры Багдасаровых.

– Хорошо, постараюсь, – отвечаю я и завершаю разговор, снова возвращаясь мыслями к Алёне и проводя параллели.

Она теперь так же возится каждый вечер с ребенком. Трехлетним. От Слуцкого. С ума сойти.

Желание наплевать на встречу с отцом и Вахрушевым становится только сильнее. Я мечтаю посмотреть Косте в глаза, когда спрошу у него про нормальную жизнь Шипиевой.

Избавиться от наваждения не помогают ни скучные переговоры, ни деловые звонки, ни даже тот факт, что в пять сорок семь я поднимаюсь в офис к Гончарову. Все мысли крутятся возле Алёны и нашей сегодняшней встречи. Вчерашняя тоже оставила след в душе. Картинка, как Алёна обнимает и успокаивает маленького черноволосого пацана в гипсе, никак не выходит из головы.

– У себя? – спрашиваю у секретарши, направляясь через приемную к кабинету Гончарова. – Еще не уехал?

– Ждет вас, Янис Артурович.

Я открываю дверь и решительным шагом прохожу через кабинет. Сажусь в кресло.

Костя отрывается от бумаг и смотрит на меня исподлобья. Короткая челка едва прикрывает лоб. Холодный взгляд задерживается на моем лице.

– По какому вопросу? – сухо интересуется он, оценив степень моей летящей к чертям выдержки.

С ней стало значительно лучше за эти годы. Если на горизонте не появляется никаких раздражающих факторов.

– По личному? – пожимаю я плечами.

После чего следует протяжный вздох и губы Константина Сергеевича трогает едва заметная усмешка. Робот, блядь. Вот у кого с годами ничего не меняется. Неудивительно, что Гончаров добился таких заоблачных высот в бизнесе. О чем-то еще, кроме работы, думать не в его правилах.

– Я мысли читать не умею, Янис. – Костя собирает бумаги и закрывает ноутбук. – Но полагаю, что Шипиева?

– Ковалёва, – поправляю я.

– Даже так? – заинтересовано хмыкает он.

– Алёна сказала, что сама попросила тебя говорить, якобы у нее все, как и прежде. Если буду что-то о ней узнавать. Так?

– Так.

– Ну ладно, допустим, это правда. Тогда меня вот что интересует: когда вы так сблизиться успели, а ты в золотую рыбку превратиться, которая исполняет желания других по первому требованию? Что за аттракцион невиданной щедрости? Благотворительностью у нас Дина Сергеевна занимается, а ты, Костя, по другой части и разговоры ведешь иначе.

– Сделал исключение из правил. Стало жалко девчонку.

– В какой момент?

– Когда она тебя встретила.

Внутри поднимается волна ужасающих по своей мощности чувств. Которые рвутся наружу. Костя тоже это замечает и начинает хмуриться.

– Ближе к делу, Янис. Что ты хочешь узнать?

Мысли и картинки об Алёне наконец отпускают. Теперь я представляю перед собой грушу, которую буду пинать вечером, думая, что это Гончаров.

– С документами по смене фамилии ты подсуетился? В базе все подчистую про Алёну снесли или хоть что-то оставили? Стоит копать?

– В базе ничего не сносили. Смена фамилии – простая формальность, чтобы девушку меньше дергали из прошлой жизни. Слуцкий после себя оставил кучу дерьма и руины. Копать можешь, но все равно ничего не найдешь. Я не оставляю улик и выполняю свою работу безупречно.