Читать книгу - "Плохое воспитание - Эмилия Грин"

– Соля, дорогая, ответим на пару вопросов для утренней программы Первого канала?! – мама нежно приобняла меня за талию, посылая корреспондентке лучистую улыбку.

Господи, пощади, это же Первый канал!

– Д-да, конечно, о-ответим… – подняв голову, я столкнулась с умопомрачительным взглядом орехово-карих глаз.

Гвидон стоял на верхней ступени лестницы, ведущей в мамину мастерскую на втором этаже. Выглядел он как гребанный праздничный торт со сливками. Хотелось насладиться им целиком, уделив особое внимание маленьким бледно-розовым соскам. Я облизнула губу, едва сдержав стон – с ума сходила от желания его съесть!

– Ассоль, у вашей мамы многогранный художественный талант! Она одинаково хорошо пишет, как натюрморты, так и натуру… А вы рисуете?

– Я д-а-а… немного… самую мало-о-с-т-ь… – пульсация между ног усилилась.

Кожа на руках покрылась мурашками, клитор дергался с такой силой, что я боялась потерять сознание от удовольствия перед журналистом главного телеканала страны.

– Какая ваша любимая художественная техника?

Что?

– Э-э-э… Я предпочитаю аква-а-а-р-ель… – щеки горели, между ног все наэлектризовалось до предела.

Еще несколько секунд, и мой душераздирающий бурный оргазм станет достоянием общественности… Мгновение, и вибрация в трусиках прекратилась. Открыв рот, я несколько секунд хлопала ресницами, после чего, наконец, собралась с мыслями и дала вразумительный ответ.

– До нашего отъезда в Лондон я посещала художественную школу и была фанаткой техники алла-прима. Она предусматривает выполнение картины без предварительной подмалевки. Но, увы, рисование в моей жизни так и осталось хобби, однако я рада, что у мамы получилось осуществить свою мечту…

Распрощавшись с журналистами, я сделала шаг в сторону уборной, ощутив новую вибрацию, только уже в сумочке. Телефон ожил: я все-таки достала его, сосредоточив внимание на мерцающем дисплее.

«Туалет временно не работает. Подсобное помещение тоже. Осталась лишь мастерская на втором этаже. Обещаю вернуть пульт, если ты поднимешься».

Облизав пересохшие губы, я посмотрела на приоткрытую дверь. Тем временем народу в зале набилось битком. Меня попеременно бросало то в жар, то в холод. Несмотря на то, что трусики перестали «работать», кружевная ткань продолжала впиваться в нежные складки, доставляя дискомфорт при ходьбе. Я больше не хотела играть. Вулкан проснулся. Горячая магма зародилась внизу живота, и ей чертовски необходим был выход. Она уже поднималась по кровотоку бедер, стекаясь к маленькой разбухшей горошинке между нижних губ. Мое тело вот-вот взорвется. Случится извержение…

Поднявшись по лестнице, я быстро прошмыгнула внутрь, решительно закрыв дверь на щеколду.

– Мне нужно кончить! – прошептала, глядя Цареву прямо в глаза.

– Мне включить вибрацию? – мужчина улыбнулся, оголив крупные передние зубы.

– Мне нужно кончить от большого длинного члена… – я высунула кончик языка, свернув его в трубочку, как когда-то в детстве на занятиях с логопедом.

Не сводя с меня потемневших глаз, Гвидон расстегнул ширинку, высвобождая на свободу пугающих размеров агрегат. Его член, покрытый вздутыми венами, стоял до пупа.

– Такой пойдет? Я весь вечер еле переставляю ноги из-за эрекции…

– Нужно вернуться на праздник… – задыхаясь, втянула воздух.

– Я не хочу на праздник, я хочу в тебя!

Я лихорадочно сверлила глазами его широкую грудь и узкую талию. Губы Царева подрагивали от предвкушения. Натурщик казался великаном в этом маленьком темном помещении, заставленном мольбертами и холстами.

– Слишком много хочешь!

– И получу. У тебя не было шансов. – Гвидон невинно улыбнулся, обхватывая крупную багровую головку пальцами.

– Пожалуйста, заткнись или я разобью тебе лицо! – между ног было так мокро, что выть хотелось…

– И тогда лишишься умопомрачительного траха мирового уровня… – не сводя с меня пылающих глаз, он обхватил корень своего члена и вытянул его так, будто предлагал мне.

Шах и мат.

Его взгляд поймал меня на крючок. То, что до сих пор творилось с телом, относилось не только к действию волшебных трусов. Я хотела этого мужчину. Я плавилась под действием его сексуальной энергетики и впервые в жизни собиралась заняться чем-то столь грязным…

– Сними их! – судорожно скомандовал, пожирая меня взглядом.

Не произнося ни слова, я спустила трусики по ногам и медленно переступила через тонкое кружево.

– Новинка в моем любимом секс-шопе: вибровкладка стала еще меньше. Надеюсь, ты оценила… – его голос прозвучал угрожающе хрипло, а член от возбуждения прижимался к самому животу.

– Когда ты вернешь мое белье?

– В ближайшие дни оно тебе не понадобится.

– Это еще почему? – прошептала, опуская ладонь себе между ног, а, выпустив руку, с невинным видом облизнула кончик указательного пальца.

– Потому что ты переедешь ко мне и будешь каждый вечер утолять мой голод. Зачем тебе трусы? – добавил с мрачной улыбкой, не отводя взгляда от моих губ.

– Гвидон…

– Ш-ш-ш… Считай трахаться со мной – твое новое хобби. Будешь встречать папочку после работы обнаженной. Или сразу ждать в постели! Иначе управление семейным бизнесом пойдет по одному месту… Я просто не смогу думать ни о чем другом!

– Ты как обычно думаешь только о себе…

– Я не оставлю тебя неудовлетворенной, не бойся!

Внезапно он прижал меня к двери, и дыхание перехватило. Скользнув ладонью под подол, второй рукой Царев поднял и отвел мое колено в сторону.

– Целуй меня! – хрипло приказал.

– Что?

– Поцелуй меня, Ассоль!

– Но…

– Сделай хоть что-нибудь, иначе я разорву тебя на части… – прошептал, доставая презерватив из кармана брюк.

А может, я хочу, чтобы ты разорвал меня?!

Его потемневший взгляд был красноречивее любых слов. Он выглядел разъярённым оголодавшим чудищем, у которого вот-вот наружу прорастут клыки, и тогда я припала губами к его губам. На несколько секунд мы замерли, продолжая дышать рот в рот. Неожиданно сильные губы мужчины переместились ниже, намертво присасываясь к моей коже. Они стали оставлять маленькие засосы на моей шее. От ощущения, которое вызывали его дикие прикосновения, я рассыпалась в сахар.

Звук рвущейся фольги вывел из транса. Я втянула воздух сквозь сжатые зубы, замирая от предвкушения. Продолжая удерживать мою ногу на весу, Царев быстро натянул презерватив и без всяких прелюдий с низким животным рыком раздвинул нижние губки одним мощным резким толчком…

Мое тело чуть не треснуло по швам.