Читать книгу - "Дикий - Элла Савицкая"

Марина

— А это обязательно?

Сидя в такси, скептически осматриваю подобие одежды, в которую меня нарядила Лана. Короткие джинсы скинни белого цвета с небольшими разрезами на коленях и свободный топ цвета Тиффани. Черт, я даже двигаться в них боюсь. Никогда еще на мне не было одежды стоимостью в мою месячную зарплату.

— Конечно обязательно! Я сказала отцу, что ты моя подруга. Если он узнает, что ты простая барменша, он меня к тебе и близко не подпустит, прости! — виноватая мордашка тщательно осматривает мою прическу.

Попросив Катю поменяться со мной сегодня, чтобы не ехать домой к Лане посреди ночи после смены, я чувствую себя так, словно меня везут на какую-то выставку. По сути, так и есть, поэтому чтобы понравиться вершителю судьбы в лице отца Ланы, я позволяю знакомой все эти манипуляции.

— Ничего, я понимаю, — ободряюще отвечаю.

— Слушай, я тебе хвост сейчас тугой затяну, хорошо? Просто волосы не очень блестят.

Да они и вовсе не блестят, хочу ее поправить, но молчу.

— Я и сама могу.

— Можно я? Мне приятно сделать что-то для тебя, — искренняя улыбка Ланы находит отклик в моем сердце, и я не придумываю ничего лучше, чем кивнуть в ответ.

В моем сердце бесконечная благодарность этой девчонке за то, что уже во второй раз за короткий срок она спасает мою задницу от перспективы жизни на улице. Конечно, пересекаться с ее сволочным братцем мне совсем не хочется, но если поставить на весы ночлежку в подсобке или возможность впервые в жизни пожить в нормальном доме, я выберу второе. С этим подонком разберусь как-нибудь.

Где-то глубоко в подсознании сквозит мысль, что это будет довольно непросто, если учесть, что сволочь прет, игнорируя все выставленные баррикады, но я затыкаю ее. И не таких обламывала.

Мы приезжаем в район на другом конце города. Где-то здесь живет Сергей, точно помню, что ехали в этом же направлении вчера.

Трехэтажный дом цвета слоновой кости встречает нас своим ужасающим величием. Ого. Думала, Серега шикует, а он так, средний класс по сравнению с этим роскошным громилой. Все окна фасада дома панорамные, и уже отсюда можно увидеть и гостиную, и столовую. И даже ступени, ведущие наверх.

— Пойдем, — потащив меня за руку по дорожке, Лана открывает дверь. Замираю прямо на пороге.

Господи, да здесь можно разбить лагерь фанаток Массимо Торричелли, собранных по всему миру.

Детский дом и тот был меньше размером.

— Заходи, — подталкивает девчонка, вдруг выхватывая мою сумку и пряча её за спину, — привет, пап.

Резко перевожу взгляд вправо. В нашу сторону направляется мужчина среднего возраста, холеный, статный, в дорогом костюме цвета вороново крыла, но отстраненный. Кешнов старший даже не задерживается рядом с нами. Проходя мимо, только бегло мажет по мне взглядом и кивает.

— Добрый вечер, девочки. Проходите. Валя как раз накрывает на стол. Я поужинать с вами не успею, у меня самолет через два часа.

— Хорошо, пап, — щебечет сзади хитрая лиса и толкает меня в сторону столовой, располагающейся справа от лестницы, — подожди меня здесь, я быстро вещественное доказательство спрячу и вернусь, — ткнув пальцем на сумку, наследница сего богатства, выстукивая каблуками по полу, отправляется к ступеням.

Окей, подожду здесь. Вхожу в просторную столовую с овальным столом посередине и шестью стульями. На идеально белой скатерти уже выставлены четыре столовых прибора. Взгляд падает на нарезку из бастурмы и хамона. Во рту мгновенно собирается слюна. Бургер, съеденный в обед, давно переварился, и теперь мои вкусовые рецепторы сходят с ума, глядя на это гастрономическое великолепие. Долго не думая, подцепляю тонкий слайс бастурмы и отправляю в рот. О, Боже… Всегда мечтала попробовать что-то кроме варенки и сервелата.

Жую быстро, даже не успевая разобрать вкуса и уже тянусь за хамоном, когда слева раздается тихое покашливание, а потом в столовую входит миловидная женщина средних лет в фартуке чище только что выпавшего снега.

— Здравствуйте, — замираю с протянутой рукой над тарелкой и проглатываю кусок мяса.

— Добрый вечер. Вы должно быть Марина? Дмитрий Олегович говорил, что вы к нам присоединитесь.

Никак не реагируя на мое наглое воровство продуктов, женщина тепло улыбается.

— Да, спасибо.

— Если хотите, могу вам еще подрезать? Сегодня закупила свежайшее вяленое мясо.

В щеки бросается краска, но я тут же киваю. Разве можно отказаться от подобного предложения?

— Буду вам очень благод..

Мою благодарственную речь прерывает громкий хлопок входной дверью. Мы с Валентиной синхронно вздрагиваем и оборачиваемся. Причину шума обнаружить не сложно. Я вся подбираюсь, стоит увидеть, как в нашу сторону тяжелой походкой направляется Матвей.

Светлые джинсы, наполовину расстегнутая рубашка, как будто только что сексом занимался и не соизволил до конца одеться.

— Здравствуйте, Матвей Дмитриевич, ужин почти готов, — ставит в известность прислуга и, получив в ответ короткий кивок с барского плеча, быстро возвращается на кухню.

Кажется, он замечает меня только сейчас. Сначала голубые глаза проходятся по мне без интереса, начиная путешествовать снизу вверх, и только когда доходят до лица, замирают. На лице с короткой щетиной мелькает неприкрытое удивление, сменяющееся циничной ухмылкой.

— Ри? Охуеть.

Теперь его взгляд проделывает весь путь обратно, но только на этот раз гораздо медленнее и изучающе.

— Что тебя так удивляет, Матвей? — складываю руки на груди, потому что чувствую, как соски начинает покалывать от его замершего в этой области взгляда.

— За добавкой пришла? — двинувшись вперед, хам останавливается прямо напротив меня и демонстративно облизывает губы. — Настолько понравилось, что сама меня нашла? Впечатляет.

Не удержавшись, смеюсь в надменную физиономию.

— Много чести. Я здесь не из-за тебя, расслабься.

Широкая бровь удивленно изгибается.

— А из-за кого же?

— Из-за твоей сестры.

— Ланы?

— А у тебя есть другая сестра?

Выражение лица Матвея в долю секунды меняется с расслабленного на жестокое и таящее угрозу.

— Что тебе нужно от нее?

Голос звенит металлом. Не знаю почему, но я внутренне вся сжимаюсь. Впервые вижу в нем такую перемену. Даже когда он дрался, не переставал улыбаться, а сейчас как будто внутри что-то переключили.