Читать книгу - "Сводные - Жасмин Майер"

— Мы решили посидеть по-семейному, Кость. Платон очень любит домашнюю еду,— говорит мама, не прекращая носиться по кухне. — Господи, когда же это все закончится и рестораны, наконец, нормально откроют…

По-семейному, значит.

У плиты мама стоит едва ли не с утра, тогда как раньше она не делала даже яичницу ради нас двоих. Но балеринка и Дмитриев, видимо, достойны самопожертвования, а еще это куда лучшая семья для нее, чем я.

Интересно, насколько хватит маминого желания пускать пыль в глаза?

— Костя, не стой истуканом.

— Я могу нарезать салат. Ничего сложного.

— Знаю я, как ты режешь. Кромсаешь огромными кусками, лучше не трогай, я сама. Все должно быть идеально.

Ну да, такой неидеальный сын, как я, только все испортит. Продолжаю стоять на пороге кухни, хотя с большим желанием отправился бы сейчас проверить, как там машина, данные о которой мне скинул Маяк. Тачка неплохая, я ждал вариант хуже. Но вместо этого я буду выступать в роли гостеприимного сводного брата балеринки. С ума сойти.

— Ну что ты стоишь, Костя? Иди хотя бы на стол накрой!

Мама нервничает, а мне остается только стиснуть зубы. Лучше не напоминать ей, что она сначала сама просит помощи, а потом говорит, что я ни с чем не справлюсь. На кону ее счастливое будущее, которое всегда была под угрозой из-за меня.

Возвращаюсь в гостиную и расставляю на столе четыре огромных тарелки из бабушкиного сервиза, который в последний раз я видел на новый год, когда к нам еще приходил мой отец. Я бы сказал, что это несчастливые тарелки, но, по-видимому, для мамы все иначе.

— Сверху ставь те, что меньше! А потом бокалы и рюмки. Понял? — кричит из кухни.

В моей памяти именно так и был накрыт стол в тот Новый Год, когда я больше радовался приходу Деда Мороза, чем отца. Все следующие новые года я ждал именно его, но приходили только незнакомые мужики в красно-белых пальто и с перегаром.

С этими тарелками мое последнее счастливое воспоминание о полноценной семье оживает наяву. Можно ли шагнуть в ту же воду дважды через тринадцать лет? Я сомневаюсь, но мама очень старается.

Через какой-то час во главе этого стола будет сидеть совсем другой мужчина, а с ним его дочь. Уверен, мама все уши прожужжала Дмитриеву о том, как мне не хватает мужского воспитания, и, уверен, ради нее он даже будет стараться, но пусть он только попробует начать меня воспитывать. Сам будет не рад.

В дверь звонят раньше назначенного времени, а мама летит к двери не с матами, потому что еще ничего не готова, а почему-то подхватив кошелек. Она благодарит кого-то и заносит в гостиную пластиковые контейнеры с логотипом ресторана.

— Это тоже разложи по тарелкам, а соус перелей в пиалы. Упаковки спрячь!

Без пиетета и ложкой выгребаю ресторанный салат в пиалу, и так он выглядит вполне домашним, пять баллов за находчивость. Чуть позже домой доставляют фруктовый, еще горячий пирог, и мама отправляет меня вынести все упаковки, старательно заметая все улики.

Когда я возвращаюсь, она, переодевшись в обтягивающее платье, оглядывает накрытый стол.

— Идеально.

В эту же секунду снова звенит дверной звонок.

— Точно по расписанию. Не груби и будь вежливым, пожалуйста.

Остаюсь стоять возле стола, бессильно сжимая кулаки. Слышу, как мама радостно здоровается с Дмитриевым, который хвалит невероятные ароматы, и оба радуются, что еще чувствуют запахи.

Слышу, как мама впервые знакомится с Юлей, которая отвечает тихо и односложно. А я вдруг тянусь к солонке и быстро переворачиваю ее над салатом, а после ставлю на место.

А так я буду вежливым.

***

Следом за папой захожу в лифт. Дорогу он показывает без заминки, и от этого ощущаю куда более сильный укол ревности, чем предполагала. У моего отца будто есть вторая семья, с которой теперь он собирается меня познакомить, и хотя я знаю, что их отношения с Оксаной длятся недолго, ревность не утихает.

Еще я впервые думаю, что отец у меня еще молодой. И при желании может иметь других детей. От этой мысли маленькой девочке внутри меня еще сильнее хочется разрыдаться, а лучше утащить отца прочь от этой парадной, этих дверей и лифта, но я быстро беру себя в руки. Это неправильно.