Читать книгу - "(не)хорошая девочка - Джина Шэй"

— Вы обещали отвезти меня в полицию, — хрипло произносит Соня. О, и голосок проявился. Связки отогрелись или характер?

— У меня теплее, — ухмыляется Вадим. — И бомжи по моему дому не бегают.

Насчет ночных бабочек гарантировать не стал. Сегодня их, конечно, нет, но нельзя же было сказать, что так дело обстоит всегда…

— Вы обещали, — с нажимом напоминает девушка.

— Зайка, что ты хотела от полиции, чего не могу дать тебе я? — Вадим откидывается на спинку кресла, разглядывая дочь Афанасьева и размышляя на тему того, насколько давно он находит эротичным вид замерзшей девушки. Не замечал раньше за собой такой тяги, а вот надо же, сейчас лишь сильнее заводит. Так и хочется пересадить эту дурочку к себе на колени и хорошенько её взгреть. Практически не раздевая, лишь расстегнув боди. Там и расстегивать-то всего ничего — снизу три крючка в ряд. Вадим прекрасно умел с ними управляться. Вот. Расстегнуть крючки, рвануть колготки в разные стороны, развернуть девушку к себе спиной и усадить на член. Одним движением, чтобы вскрикнула от резкого проникновения. И рот зажать собственной ладонью. Чтобы кусала пальцы, но не смела и пикнуть.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Нет, все-таки рановато он сегодня с оргии уехал. Даже не потрахался ни с кем, ни с толком, ни без толку. Даже одиночного секса не было, не говоря о групповом. И вот оно — готов броситься на мимо пробегавшую зайку. А она, между прочим, сегодня явно не настроена.

— Я хотела позвонить друзьям, — отвечает Соня, отвлекая Вадима от его озабоченных фантазий. А меж тем, он был против. Ему не хочется отвлекаться. В мыслях-то он уже девчонку и за волосы прихватил, чтобы темп её движений задавать. И почти слышал её возбужденное стыдливое хныканье. А нет. Приходится возвращаться в реальный мир, фокусировать внимание на завернувшейся в плед девушке напротив себя.

— Друзьям? — Вадим высоко задирает бровь. — У тебя есть друзья, зайка? Я думал, папочка от тебя людей каменным топором отгоняет.

По крайней мере, в светской тусовке Соню Афанасьеву почти не видели. Ходили слухи, что девочка выезжает на всякие выставки, но сам Вадим на эти мероприятия обращал внимания довольно редко. Нет, если выставлялся какой-нибудь современный художник, с чем-нибудь скандально-эротическим — вот тут Вадим, конечно, интересовался. А так… Нет, спасибо, не интересно. Отвлечешься тут, сходишь на выставку, а дорогой конкурент (реально дорогой, с заоблачным ценником по принесенным убыткам) тем временем откусит тебе что-нибудь жизненно необходимое. Афанасьев же — гиена, умеет выжидать самые критичные моменты для своих подлянок. Вадим отвечает ему взаимностью, на самом деле просто потому, что “война — значит война”, но гиенистости конкурента это не убавляет.

— У меня есть друзья, — обиженно отзывается Соня. Надулась, нахохлилась недовольно, стала похожа на взъерошенного боевого воробья. Ох, детка, зря ты это делаешь. Ведь чем больше непослушания — тем сильнее хочется заняться воспитанием.

Вадим пожимает плечами, тянется вперед, дернул телефон, из подставки рядом с водительским креслом, бросает его на плед прямо к рукам зайки.

— Ни в чем себе не отказывай, заюшка, — фырчит он. — Только в секс по телефону не звони, я тебя гораздо лучше удовлетворю практически. И я сделаю это бесплатно, из любви к искусству.

— К какому искусству? — уточняет Соня, пряча глаза.

— Искусству секса, разумеется. — Вадим даже диву дается от того, какая невинная ему попалась куколка. Вот, правда — щечки начинают пылать от малейшей пошлости. Красота. Руки так и просятся испортить это дивное, нетронутое пороком полотно. Вадим же, со вкусом опытного художника, медлит, размышляя, с чего ему начать.

На самом деле Вадим не жалеет, что уехал со своей вечеринки так рано. Он почесал в себе спасателя прекрасных дев, уже не единожды вогнал в краску одну не искушенную зайку, полюбовался на то, как идет ей легкий налет греховности. Маневр, обещавший закончиться падением в одну постель с Соней, идет полным ходом. И бежать-то заюшке явно некуда. Вечер точно прошел не зря.

А ведь тандем Марго и Афанасьева мог подпортить Вадиму кровь очень сильно. Когда в прессе прошел слушок о том, что Сергей Баринов и София Афанасьева объявили о помолвке — Вадим на самом деле призадумался.

Сын Маргариты Бариновой был довольно сильным козырем на бизнес-арене. С Марго Афанасьев мог выйти за пределы городской сети ресторанов. Но теперь-то Афанасьев точно выкусит, не видать ему сделки с Бариновой. Она горой станет на защиту интересов своего сыночка.

И младший Баринов выкусит, потому что эту ушастую прелесть Вадим совершенно не собирается выпускать из своих цепких лап. И навешает на её заячьи ушки столько лапши, сколько потребуется, чтобы девочка все-таки оформила развод и обломала отцу сделку окончательно.

Как все-таки удачно сложились обстоятельства, как восхитительно Сергей слетел с катушек и напугал эту дурочку.

— Кстати, а из-за чего ты с мужем поссорилась, зайка? — с интересом спрашивает Вадим. В первый раз, когда Соня обрисовала ему конфликт, причину она виртуозно обогнула. Вадим даже не сразу понял, что ему сказали “Б”, а про “А” он почему-то не вспомнил.

— Не скажу, — девушка залпом допивает кофе и с вызовом смотрит на Вадима. Кажется, коньяк успел пробудить в ней легкую смелость. Хотя, в том и суть, что смелость была действительно легкой. Потянись Вадим, сожми он пальцами подбородок девчонки — и она снова станет пластичной, как сырая глина, лепи из неё всё, что хочешь.

Девочка не скажет «нет». И нет, она не боится, она просто легкая цель. Которую будет несложно сделать инструментом в своих руках и несложно присвоить. Ничья — а будет Дягилева. Пока не надоест и не потеряет свою ценность.

— Скажешь, куда ты денешься. — Дягилев тянет руку за крышкой от термоса, чтобы наполнить её снова.

— Не скажу, — тихо шепчет девчонка, подтягивая колени к груди. Будто пытаясь спрятаться за ними от Вадима. Но это же совершенно ей не помогает.

Дягилев снова позволяет себе усмешку, протягивает ей новую порцию кофе, и, когда Соня несмело коснулась серого металла своей импровизированной чашки пальцами, Вадим накрывает её ладони своими, заставляя девушку замереть.

— Скажешь, — ровно произносит Дягилев, глядя прямо в её глаза. — Просто ты сделаешь это позже, зайка. У моих покорных от меня секретов не бывает. А ты мне покоришься.