Читать книгу - "В постели с чужим мужем - Полина Рей"

Было странно и алогично признавать это даже перед самим собой, но и отрицать того, что испытывал, Кирилл не мог тоже.

К Варе домой его пригнал исключительно страх. Непонятный, чужеродный и какой-то дикий по своей силе страх. Точнее даже — страхи. Они оплетали его нутро, точно скопище змей, и безжалостно жалили, заставляя испытывать беспокойство о том, что еще вчера он считал чем-то совершенно неважным.

Он боялся, что Варя передумала. Боялся, что она больше не вернётся. И больше всего — боялся своих собственных страхов, но не поехать за ней просто не мог.

Внезапно оказалось, что он настолько свыкся с мыслью, что именно эта девушка будет вынашивать их с Элей ребенка, что его пугало, что она может захотеть разорвать контракт. И хотя у него были все средства воздействия, чтобы принудить ее выполнить то, на что она добровольно подписалась, от мысли поступить подобным образом его отчего-то коробило.

И ещё он понял, что успел, как говорится, быстро привыкнуть к хорошему. К тому, что в ее присутствии его дом был больше похож на нормальное жилище, а не на выставку модной мебели. К ароматам простой, но оттого даже более желанной пищи, витающим в кухне. Даже к разговорам с ней, так кардинально отличающимся от тех, что были между ним и женой.

Поразительно, но он годами жил и не замечал, насколько все у них с Элей было ненормально. Хотя вместе с тем — канонично, точно в придуманном кем-то идеальном сценарии семейной жизни. Она спрашивала, как у него дела на работе, а он слушал ее рассказы о том, как она провела день и на что потратила его деньги. Все было, казалось, внешне правильно, но вместе с тем, все их общение носило характер какой-то условности. В нем не было искреннего интереса к делам друг друга, они, вероятно, даже не вникали в то, что говорил каждый из них. Он был не в состоянии упомнить всех подруг Эли по именам, тем более что зачастую они, добровольно подогнанные под очередной модный выверт, казались ему едва ли не одинаковыми с лица. Она вряд ли знала всех его деловых партнёров и не принимала тяги к пусть и вредной, но простой домашней пище. Единственное, в чем они были хоть как-то едины — это секс. Он знал все, что ей нравится, знал каждую чувствительную точку на ее теле. Она знала, как завести его с полуоборота и заставить хотеть ее снова и снова. И ему всегда было этого достаточно. Так почему же с недавнего времени он находил все больше и больше брешей в своей семейной лодке? Почему стал думать все чаще о том, что прежде казалось незначительным?

Он знал ответы на эти вопросы. И это его пугало особенно.

Выйдя из квартиры Вари, Кирилл некоторое время постоял, точно раздумывал, а не вернуться ли обратно и не вытрясти ли из нее всю правду. Потому что она, совершенно определенно, ему лгала.

Как бы ни хотела она выставить себя женщиной, которая гонится за лёгкими деньгами, он категорически в это не верил. Просто потому, что прекрасно знал подобных девиц и не находил в Варе ничего с ними общего. Даже то, что она была сейчас у себя дома, а не вернулась в их с Элей квартиру, свидетельствовало о том, что она вовсе не стремится к той жизни, о которой говорила. Иначе бы уже давно тусила вместе с его женой, пользуясь возможностью обзавестись полезными связями.

Тот факт, что ее мать находилась в больнице, многое, казалось, объяснял, хоть сама Варя и отрицала, что деньги нужны ей на лечение. В любом случае, решил Кирилл, будет не лишним навести справки относительно диагноза ее мамы.

Он вспомнил, как на мгновения, показавшиеся ему странно-короткими, Варя потянулась к нему, нуждаясь, очевидно, хоть в чьей-нибудь поддержке. И он почувствовал, что его также тянет к ней в ответ, пусть даже ей в этот самый момент было абсолютно все равно, на чьем плече плакать. Ему просто нравилось это ощущение — ее хрупкая фигура в его объятиях и тепло тела, ощущавшееся даже через ткань футболки. И не было, казалось, ничего более правильного и естественного, чем прижать ее к себе, желая успокоить и утешить. Пусть даже именно этого он, вероятно, делать и не должен был. Потому что то, что при этом испытывал, переходило грань, которой им обоим стоило придерживаться. Хотя Кирилл не мог не признать: все то время, что находился в этой маленькой квартирке, уюта которой не портили ни старые обои, ни потёртый ламинат под ногами, он ни разу не вспомнил об Эле. Хотя именно рядом с ней ему стоило бы сейчас находиться.

Потому что та, конечно же, вовсе не посылала его к Варе. Впрочем, и не возражала, чтобы он поехал — тоже. Она, казалось, в отличие от него, была твердо уверена, в том, что подруга вернётся. А вот его самого отпустило только тогда, когда увидел Варю снова. И внезапное понимание того, что стал, кажется, нуждаться в ее присутствии рядом, было пугающим и будоражащим одновременно.

— Ну что там? — поинтересовалась Эля скучающим тоном, когда Кирилл вошёл в дом и с характерным громким звоном бросил на стоящий в коридоре столик ключи.

Он отметил, что она даже головы не подняла, чтобы взглянуть на него — просто продолжала, как ни в чем не бывало, тыкать наманикюренным пальцем в телефон. И ее, казалось, ничуть не волновало ни то, что у ее так называемой подруги может быть не все в порядке, ни то, что ее собственный муж беспокоился об отсутствии этой самой подруги больше нее самой.

— Ты знала, что ее мать в больнице? — кинул он в ответ резким тоном и, пройдя в комнату, остановился напротив жены.

— Конечно, — Эля подняла на него глаза и, слегка нахмурившись, словно даже эмоции свои старательно дозировала, уточнила:

— А что, ей стало хуже?

— Это ты мне скажи, — усмехнулся Кирилл в ответ. — Это ведь твоя подруга, не так ли? Близкая тебе настолько, что ты доверила ей выносить нашего ребенка.

— Ох, Кирюша, я настолько волнуюсь перед предстоящей процедурой, что забыла обо всем на свете, — виновато произнесла Эля. — Я позвоню Варе завтра утром, узнаю, как дела в больнице.

Ему хотелось кинуть ей короткое и презрительное «не утруждайся», но вместо этого он сказал:

— Кстати, о процедуре. На днях поедем на пункцию.

Он ожидал от Эли чего угодно, но то, что произошло дальше, его удивило.

Поднявшись с дивана, она обняла его за шею, и, прижавшись всем телом, сказала:

— Я знала, что ты хочешь сделать все как можно скорее, поэтому уже позаботилась об этом. Ты рад?

Она заглянула ему в глаза и во взгляде ее читалась такая надежда, что Кирилл вдруг почувствовал угрызения совести. Потому что, если быть откровенным хотя бы с самим собой, отчего-то был уже ни черта не рад тому, что они затеяли.

— Очень, — ответил он, тем не менее, Эле, неловко обнимая ее в ответ. И ни хрена не мог поделать с тем, что в этот момент вдруг вспомнил, как обнимал совсем недавно другую женщину и чувствовал при этом нечто совершенно иное.

То, на что не имел никакого права.