Читать книгу - "Империя наших надежд - Лина Мур"

– Мы на месте, – сообщает Грог.

Солнце ослепляет, когда мы выходим на улицу. Фасад дома никак не изменился. Он такой же. И я ничего не чувствую сейчас. Я только держу Рафаэля за руку, отмечая, что охрана осталась позади, и Грог идёт впереди нас, словно защищая.

Мы оказываемся в большом холле, где горят все лампы.

– У Эрнеста в последнее время ухудшается зрение, поэтому мы всегда держим свет включённым, – как будто оправдываясь, говорит Грог.

– Рафаэль, где кабинет ты знаешь. Я сейчас его спущу. Ему сложно ходить.

– Хорошо.

Я цепляюсь за Рафаэля, когда мы направляемся к кабинету.

– Именно здесь он меня и поймал, – произносит Рафаэль.

– Я пытался украсть копии и понял об этом. Именно мои знания привлекли Эрнеста, чтобы он не упрятал меня за решётку, а отправил к тебе. И этого я бы тоже никогда не изменил. Ведь если бы так не случилось, то я бы никогда не полюбил так, как сейчас люблю тебя, Мира. Не всё плохое, что с нами происходило, было ужасным. Кое-какие моменты мне нравились, – муж слабо улыбается, осматривая кабинет.

– И какие? – Интересуюсь я.

– Та клёвая тёлка на картине в спальне наверху, – издаю смешок от его жаргона.

– Я так и сказал, когда тебя увидел.

– Правда?

– Ага. Я смотрел на тебя и, кажется, уже тогда понимал, что с тобой я вряд ли расстанусь по-хорошему.

– То есть сейчас всё плохо? – Обиженно пихаю его в плечо.

– Нет, сейчас всё по-настоящему. Но я вряд ли бы не влюбился в тебя. А вот с тобой было, действительно, туго. Я порой не знал, ты ли это на самом деле или тебя подменили. Я горжусь нами, знаешь. Мы молодцы. Ты молодец. Я счастлив с тобой, любимая моя. Я безумно счастлив даже в минуты слабости.

– Я тоже. Мы не расстанемся.

– Нет. Никогда.

За нашей спиной раздаётся покашливание Грога, и Рафаэль кивает мне в знак поддержки. Я поворачиваюсь и вижу… отца. Он постарел. Сильно постарел. Его лицо серое, волосы полностью седые, он опирается на трость, а с другой стороны его поддерживает Грог. Чертовски хреновая у него старость, иначе не сказать. Его парализовало, видимо, на руку и одну часть лица.

Грог подводит его к креслу и помогает сесть в него.

– Эмира и Рафаэль, – его голос дребезжит. Очень сложно понять сначала, что он говорит. Он подносит платок к губам и вытирает слюни.

– Я рад, что вы приняли моё приглашение приехать сюда. Домой.

– Это не наш дом. Наш дом в Нью-Йорке, – замечаю я.

– Но и это тоже ваш дом. Я пригласил вас, чтобы обсудить ваше будущее. Мне осталось недолго, и сейчас всем управляет Грог, но у меня есть прямая наследница…

– Нам ничего от тебя не нужно, – мотаю головой, бросая на Рафаэля быстрый взгляд.

– Мистер Райз, моя жена говорит верно. Мы приехали сюда не за вашими деньгами, а чтобы поздороваться с вами, – произносит Рафаэль.

Отец усмехается и, кривясь, откидывается в кресле, как он любил делать это раньше, прежде чем рассмеяться на мои просьбы и услышать меня. Мне это не нравится. Эти воспоминания возвращают меня в прошлое. Они давят на меня, отчего становится сложно дышать.

– Я не успел ещё поздравить вас с бракосочетанием, на которое вы даже не удосужились прислать мне приглашение, – вот они претензии. Началось. Снова всё возвращается.

От страха меня парализует.

– Мы никого не приглашали. У нас была та свадьба, которую мы хотели оба, – за нас отвечает Рафаэль.

– Ничего. Мы устроим для вас шикарный приём, чтобы все мои друзья и партнёры смогли с тобой, Рафаэль, познакомиться.

– Мистер Райз…

Мои ногти впиваются в руку Рафаэля, заставляя его замолчать от боли. Я в такой панике. Шумно дышу, и мне не хватает кислорода. Он не отпустит нас. Это ловушка. Мы должны бежать.

– Эмира моя прямая наследница. Она наследница всей моей империи, а, значит, и ты Рафаэль мой сын. Мне сложно принять данный факт, но он остаётся фактом. В ближайшее время я планирую обучить тебя всему, что знаю сам, также тебе поможет Грог.

– Сэр, вы говорили, что…

– Закрой рот, – отец обрывает Грога, осознающего, что и его провели. Ловушка. Ловушка… в голове только это слово.

– Ты встанешь во главе моей империи, Рафаэль. У меня есть филиалы в Нью-Йорке. Начнёшь работать там, и я приобрёл для вас квартиру. Хороший пентхаус в центре, с превосходной охраной и домработницами. Я уже всё оплатил.

– Мистер Райз, мы не для этого прилетели сюда.

– Мне плевать для чего вы прилетели. Раз вы здесь, то мы решим всё сразу. Итак, месяц пока поживёте здесь. Эмира пусть, как и раньше, гуляет по магазинам, организует для нас несколько приёмов. Ей придётся это делать в будущем, потому что ты, Рафаэль, останешься здесь…

Всё, у меня срывает крышу. Как только он произносит слова «останешься здесь», всё начинает кружиться перед глазами.

– Нет! – Кричу я. – Нет, ты не смеешь требовать от нас хоть что-то сейчас! Ты никто нам! Мы не хотим всего этого! Нет! Пошли, скорее пошли, Рафаэль, мы должны бежать!

Я тяну Рафаэля за собой, и всё внутри скручивает от паники. Нас догонят. Снова боль. Снова страдать. Нет!

– Мира…

– Нет! Нет! Умоляю, не делай этого! Не надо! Не забирай его у меня! Не забирай, я умру! Я погибну без него! Нет! – Я бегу, даже не видя, куда бегу, и тащу за собой мужа. Так страшно мне ещё не было. Этот страх хуже, чем было тогда, когда Рафаэль чуть не умер.

Всё начинает быстро вращаться перед глазами. Я оступаюсь. Лечу вниз. Снова вода. Много воды…

Рафаэль…

Рафаэль

– Мира… Мира, – я успеваю поймать её прежде, чем она ударится головой об твёрдый пол.

– Мира! – Я кричу. Это случилось снова. Я не знаю, сколько раз за последнее время такое бывает. Но думаю, что это слишком часто. Она сумасшедшей станет с такими событиями.

– Мира, – шлёпаю её по лицу, держа жену в своих руках.

– Дайте что-то… нашатырь, хоть что, – люди начинают бегать, даже Грог напуган. Мне передают ватку с нашатырём. Прикладываю к её носу. Ничего.

– Мира, ну же. Мы уезжаем, слышишь? Только приди в себя, – мои руки трясутся. Она не открывает глаза, а мои разъедает от страха. Что-то не так. Она слишком бледная. Она…

– Скорую! Вызовите скорую быстрее! – Ору я, хватая её на руки, и не знаю, куда бежать.

– Рафаэль, клади её в гостиной, – Грог толкает меня в спину, и я бегу. Опускаю её на диван и снова пытаюсь привести в чувство. Она не просыпается. Но это неправильно. Обычно люди открывают глаза, их может тошнить, но они не выглядят мёртвыми.