Читать книгу - "Рыцарь - Биби Истон"

Я любила Августа – он стал моим самым первым другом, когда наша семья переехала в Джорджию из Оклахомы посреди моего первого класса. Но в нем была такая внутренняя тоска, которая во время нашего общения переходила и на меня. У некоторых людей такие сильные чувства, что я могу чувствовать их, как свои собственные. Август был из таких. И, когда бы я ни приходила к нему домой, мне было стыдно.

За все эти годы я была у Августа миллион раз. Там, конечно, было не так весело, как у Колтона с его вечно отсутствующей мамой и холодильником, полным пива, но зато у Августа в комнате была «PlayStation». А еще у него была злобная старая мать, которая в жизни не выходила из их узкого трейлера, возможно, потому – и я говорю это без малейшей иронии – что запросто могла не протиснуться в дверь.

Старшая сестра Августа, которую звали – угадайте, как? – Эйприл – тоже жила с ними. Окончив школу косметики, она тут же залетела и родила близнецов. Поскольку на садик не было денег, Эйприл, уходя на весь день на работу, оставляла малышей дома с мамой, и, судя по всему, хорошего в этом было мало.

Едва выйдя из автобуса, мы с Августом услыхали писк противопожарного детектора дыма, несущийся из трейлера. Открыв дверь, мы услыхали еще и детский визг. В кухне мама Августа размахивала журналом перед пищащим и мигающим красной лампочкой детектором, хотя лучше бы она размахивала им над сковородкой, которая стояла на плите, превращая кухню в подобие концерта Элиса Купера.

Помещение было таким крохотным, что я в четыре прыжка смогла проскочить мимо нее, схватить сковородку, сунуть ее в раковину и залить водой. Два горелых кирпича – которые, как я полагаю, когда-то были сэндвичами с сыром, судя по всему, и стали виновниками бедствия.

Я распахнула крошечное окошко над раковиной, и через несколько секунд детектор перестал визжать. Но младенцы, стоящие в манеже посреди гостиной, – нет.

Беверли, мама Августа, рухнула на стоящий тут же бордовый диванчик из искусственной кожи, который под ней казался скорее креслом. Схватившись за грудь и тяжело дыша, она взяла с подлокотника кожаную сумочку, похожую на длинный кошелек. Раскрыв ее, Беверли вытащила зажигалку и длинную сигарету, которую подкурила трясущимися руками.

– Спасибо, детка, – сказала она мне между вдохами. – Я так увлеклась своими делами, что напрочь забыла, что делала малышам обед.

Младенцы продолжали орать. Похоже, это волновало только меня. Даже Август просто стоял столбом – один глаз в ужасе распахнут, а второго, как всегда, не видно.

– Вы в порядке, Бев? – озабоченно спросила я. Казалось, у нее и вправду может случиться сердечный приступ. – Хотите, я принесу вам воды или еще чего-нибудь?

У-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!

– Да нет, милочка. Я в порядке. – Бев выпустила огромный клуб дыма, продолжая другой рукой держаться за грудь.

У-а-а-а-а-а-а-а-а-а!

– Эм-м, вы не против, если я возьму малышей на улицу подышать воздухом? – спросила я. – Тут как-то… дымно.

Беверли только кивнула и махнула своей длинной сигаретой в сторону двери, а потом начала шарить по дивану вокруг себя в поисках пульта от телевизора.

– Август, – сказала я. – Возьми какое-нибудь одеяло или что-то, чтобы их посадить.

Я не знала, что именно нужно детям, но точно знала, что не земля, кишащая муравьями и клещами.

Август исчез в коридоре, а я подхватила на руки одного из младенцев. Они, мне казалось, были совершенно одинаковыми. Мальчики с рыжими кудряшками и крепкими легкими. Бедняга Бев. Ей, похоже, и вправду доставалось.

Когда мы вытащили детей на улицу, я, к своему ужасу, поняла, что мелкие поганцы могут ходить. К счастью, двор Августа был кладбищем старых шезлонгов, так что я собрала несколько, и Август помог мне сделать из них какое-то подобие загородки.

Когда мы все сделали и младенцы счастливо начали раздирать потрепанный нейлон на одном из особенно драных приспособлений для отдыха в саду, я с облегчением закурила, восхищаясь плодами своих трудов.

Судя по всему, Август тоже ими восхитился, потому что он вдруг прокашлялся и сказал:

– Ты будешь отличной мамой, Биби.

– Пшшш. – Я округлила глаза и разогнала рукой дым, чтобы он не шел на детей. – Нет, если у меня будут близнецы, если у меня окажется одновременно два таких мелких поганца, то одного я тут же подарю тебе.

Опустив глаза, Август ковырнул ногой землю.

– Может, это я подарю его тебе.

Чего-о-о-о?

Август не поднимал глаз, а его щеки медленно заливал густой румянец, и я поняла, что он имел в виду именно то, что я подумала. И что я должна была на это сказать? Я не хотела от Августа никаких детей. С чего ему вообще пришла в голову эта идея?

Мои мысли отчаянно заметались в попытке найти хоть какой-нибудь разумный ответ, пока я наконец не сдалась и не стала вообще ничего отвечать. Мы просто стояли в неловком молчании, в траве по колено, под жестким южным солнцем, наблюдая за парой полуголых младенцев и куря сигареты, которые даже не имели права покупать в своем возрасте. И в этот момент я кое-что поняла. Что-то, от чего мне стало грустно.

Я больше никогда не смогу поехать на автобусе домой к Августу.