Читать книгу - "Говори со мной по-итальянски. Книга 2 - Лаура Тонян"

Лукас

Она не сердится на меня. Лежит, расслабившись, ко мне спиной. Одна моя рука под ее талией, другая же – на ее талии. Я обнимаю ее, тесно прижимая к себе, наслаждаясь запахом клубники в густых русых волосах. Наслаждаясь ароматом ванили, исходящим от кожи Евы. Молчит. Чуть приподнявшись, можно увидеть, как длинные пушистые ресницы дрожат, когда она закрывает глаза. А потом Ева взмахивает ими, на что я готов смотреть вечно. Я целую ее в плечо, стараясь сейчас быть с ней максимально нежным, потому что секс у нас таким не был. Я люблю жесткость, но, боюсь, Еве не понравился мой пыл. Да, возмущений я не слышал, однако это не является показателем довольства.

– Что-то не так? – интересуюсь не без робости, проведя пальцем по ее щеке.

Обнаженная налитая грудь поднимается и опадает медленно, а дыхание такое тихое, ровное. Я бы поверил, что Ева спит, если бы не видел, как она моргает и осматривает дверь перед собой. Похоже, собирается сбежать от меня в ванную.

– Все в порядке, – Ева, наконец, отвечает, но в голосе у нее ни радости, ни покоя, ни блаженства.

Пустота.

– Тебе не понравилось, поэтому ты грустна?

– Я ведь сказала, что все хорошо. – Но голос ее звучит еще холоднее, чем прежде.

– Ты соврала.

Почувствовав отстраненность от нее, я кладу ладонь на хрупкое плечо, но она вдруг им резко повела, и мне пришлось отдернуть руку. Да, я не думал о ней, когда брал почти насильно. Да, я думал только о себе и поступил нехорошо, неправильно. Но я не хотел причинить Еве дискомфорта. Невысказанность и огорчение всему виной. Я выместил зло в постели с Евой, не имея на это право.

– Давай поговорим, – прошу ее я, когда она садится на кровати, отодвинувшись прежде от меня.

Ни слова. Ни слова от этой упрямой девчонки. Взъерошив волосы, мысленно ругаю себя, что не удовлетворен ею. Закрыв глаза, выдыхаю. Мне это нужно. Набрать в легкие свежего воздуха и быть терпеливее. Даже не завернувшись в одеяло, не надев на себя что-либо, Ева поднимается на ноги и, преодолев расстояние до двери ванной, прикасается к ручке.

У меня внутри взрывается вулкан. Я перекатываюсь на другую сторону кровати, присаживаюсь на краю и, вытянув правую руку, пальцами провожу по ее бедру вверх-вниз. Ева оборачивается, наконец, взглянув на меня. В медовых глазах не стоят слезы, но на ее лице я точно нарисовал печаль. Я тяну ее за запястье к себе и, словно тряпичная кукла, Ева вновь оказывается на постели.

– Чего ты хочешь? – Радости было бы больше от ее первых за целый час слов, если бы они не были произнесены с ненавистью. – Что значат твои вопросы? Разве ты был грубым? Разве ты был жестким? Разве ты был нечутким?! – сведя брови в одну линию, говорит она громче и громче. – Это так называется?

Я приближаю свою ладонь к ней, но она отбрасывает ее, толкает меня так, что я падаю на подушки. Не понимаю, к чему Ева ведет. Что хочет этим сказать. И все это уже не походит на приятный вечер. Взбешенная, взвинченная она набрасывает на себя быстро то, что валяется у нее в ногах – мою футболку. Ей опять хочется спрятаться в ванной, не поговорив со мной, но я не предоставляю такого удовольствия. Пускай сначала объяснится, пускай сначала меня выслушает.

– Если ты прекратишь играть в мексиканский сериал, мы сможем во всем разобраться, – говорю я и натягиваю свои джинсы.

Грустно усмехнувшись (хотя это было похоже больше на фырк), Ева разворачивается ко мне, упирает ладони в бока и глядит на меня с таким негодованием, что мне и самому хочется исчезнуть за дверью.

– Я ни во что играю, Лукас. Это ты считаешь, что можешь пользоваться мной. Но я не твоя игрушка, – последнее предложение Ева выдает дрожащим голосом. – Когда ты… когда ты…