Читать книгу - "Мой дерзкий герой - Сьюзен Джонсон"

– Это потрясающе, – сказала Мег, когда дети, зажав в руках свои приобретения, убежали. – Я заберу это у них потом.

– Ни в коем случае. Такая ерунда, пусть все остается у них. И позвольте поблагодарить вас за приглашение на ужин. Я уже очень давно не видел домашней еды.

– Мы ждем только Уилли: Оза нет в городе.

В ответ на молчаливый вопрос во взгляде Бобби Касси пояснила:

– Освальд – это муж Мег, но называть его Освальдом даже не пытайтесь, если не хотите обрести себе в качестве врага бывшего полузащитника футбольной команды весом в триста фунтов.

Бобби улыбнулся:

– Понял.

– Мама Оза все надеялась на наследство какого-то богатого дядюшки, – пустилась в объяснения Мег. – А тот, когда ему стукнуло семьдесят пять, взял да и женился на молоденькой официанточке, которая годилась ему во внучки. В итоге ей-то он все и оставил. Немного похоже на…

– Только молчи, не смей говорить этого, – предостерегла ее Касси.

– Ну хорошо, хорошо, идите выпейте. – Мег кивнула по направлению к кухне: – Пойду проверю, как там ужин, а заодно посмотрю детей.

Снова надев свои туфли на шпильках, Касси повела Бобби через холл на застекленную веранду, выходившую на задний двор дома и соседские задние дворы в этом новом комплексе, только что отстроенном на месте кукурузного поля.

– Красота-то какая, – сказал Бобби, с наслаждением окидывая взором вид, открывавшийся из больших, во всю стену, окон.

– В том случае, если вы общительный человек. Мег говорит, отсюда видно даже, что едят соседи, расположившиеся на своих патио. Но Мег ладит со всеми. И не смотрите на меня так. Не обязательно же все в одной семье должны быть экстравертами.

– Или полузащитниками. Понимаю.

– Вы, я думаю, были нападающим, угадала? – спросила Касси, придвигаясь к запотевшему кувшину с лимонным коктейлем. Акриловый поднос с кувшином был установлен на старом, но немного подновленном Мег плетеном столе.

– Лет сто назад, наверное.

– Прежде чем заделались Джеймсом Бондом мира искусства.

– Не совсем. Это моя работа, вот и все. От которой я получаю удовольствие.

– Слухи о вашем особенном стиле получения удовольствия щекочут нервы многим незаметным рядовым работникам музеев, занятым рутинным трудом.

Он улыбнулся:

– Мне и в голову не приходило, что вас это может интересовать.

С коктейльным бокалом в руке Касси обернулась через плечо:

– А меня это, собственно, и не интересует. Я вообще на тысячелетие вперед решила отказаться от мужчин.

Удивленный ее словами, Бобби внезапно уловил в них вызов лично себе. Чтобы обуздать возникшее у него желание, потребовалось несколько секунд.

– Вот до чего вас довел развод, – осторожно заметил он.

– Судите по собственному опыту? – Касси наполнила свой бокал лимонным коктейлем.

– Не совсем.

– Ну и балда же я! Конечно! Ведь вы же мужчина.

Бобби мог бы объяснить Касси, что им с Клэр вообще было противопоказано жениться, поэтому и развод их оказался немного менее болезненным, чем мог быть, и что «немного» в данном случае – понятие весьма относительное. Что он сам, когда случилось неизбежное, долгое время ходил мрачнее тучи. Однако Кассандре Хилл, думал Бобби, наверное, не слишком-то интересно будет выслушивать, как его либидо оставалось невосприимчивым к любым, даже очень сильным, эмоциональным потрясениям. Тогда эта сексапильная рыжая девица с умопомрачительными ногами, которую навязал ему Артур, уж точно почувствовала бы свое право безоговорочно заклеймить весь мужской род. И странно – ему вовсе не хотелось доводить ее до нервного срыва. И очевидная причина этого вызывала в нем какое-то смутное раздражение.

Хотя даже если бы он все же признался себе, что хочет ее, это все равно ни к чему бы не привело.

Мысль определенно скверная, не предвещавшая ничего хорошего в данной обстановке – то есть в доме ее сестры. Тем не менее, когда Касси слегка наклонилась, чтобы поставить кувшин на поднос, и обнажила еще одну пядь своих длиннющих ног под короткой юбчонкой… у Бобби мигом напрягся член.

К счастью, в этот момент послышались эхом разносившиеся по всему дому звонкие детские крики и визг, способный подавить даже его разгоревшееся желание. Когда Касси развернулась с бокалом в руке, Бобби хватило сил, чтобы проговорить сравнительно спокойно:

– Если мы с вами собираемся вместе работать, то в будущем, наверное, следует избегать разговоров на личные темы.

– Стало быть, ничего подобного вроде «Вам, кажется, приятно меня видеть», я говорить не должна?

Бобби поморщился:

– У вас чертовски короткая юбка.

Касси повела бровями:

– Разве я виновата, что вы не в состоянии держать себя в руках?

– В чем это ты виновата? – В комнате возникла Мег с подносом крабовых канапе.

– Ни в чем. Я невинна, как ангел, – сказала Касси с улыбкой, тогда как Бобби, стараясь скрыть образовавшуюся выпуклость в своих шортах, встал вполоборота и направился к столу с коктейлем.

Мег с укоризненным видом, будто лазером, просканировала свою сестру:

– Не спорь с ним. Он нашел подход к моим детям.

– А я и не спорю. Я вообще никогда не спорю. Я менее всех на свете склонна к спорам. – Некоторым образом польщенная реакцией Бобби Серра, который знался с супермоделями, с готовностью прыгающими к нему в постель, Касси в то же время старательно избегала мысли, что он сейчас, вполне возможно, так отреагировал бы на любую женщину, и позволила себе беззастенчиво побаловать свое тщеславие.

– Сколько же ты выпила? – с подозрением поинтересовалась сестра.

– Еще мало. – Касси поднесла бокал к губам и залпом осушила его, потому что после краткой минуты торжества ей оказалось трудно – или почти невозможно – спокойно смотреть на вздувшиеся на ширинке шорты Бобби Серра, тогда как у нее самой не было секса очень-очень-очень давно. А то, что она успела увидеть, пусть даже мельком, было очень впечатляющим.

– Присмотрите за ней, пожалуйста, пока меня нет, – обратилась Мег к Бобби, устраивая канапе на маленьком столике. – Она совсем не умеет пить.

Касси сглотнула.

– Умею.

– С каких это пор?

– С тех самых! – Ну почему, почему она в присутствии сестры вечно начинает говорить как ребенок?

– Хм! – Мег кивнула Бобби. – Вот видите: две порции для нее – предел, – сказала она, покидая комнату.

На какое-то время воцарилось молчание. Бобби развернулся и с насмешливым видом поднял бокал: