Читать книгу - "Похититель душ-2 - Лана Мейер"

Но никто никогда не узнает, что в этой войне сгорел и я сам. И мне не возродиться из пепла, как Фениксу. Для меня нет другой судьбы, второго шанса. Я тот, кем я рожден. Тьма внутри меня ликует, питая довольно урчащего зверя, прорывающегося сквозь человеческое обличие.

Ты совсем скоро забудешь о том, что испытывал такие эмоции, как сейчас и однажды будешь тосковать о них, ты будешь смаковать свои воспоминания об этих днях, когда еще мог чувствовать, и только поэтому рия все ещё жива. Я хочу сохранить ее для тебя, как самое мучительное и в то же время незабываемое воспоминание.

Теперь я знаю, что Сах не лукавил. Это случится. Однажды я забуду о том, что стоял на руинах мира, к рождению и разрушению которого приложил руку, мира, который она любила и пыталась защитить ценой своей жизни и души… И я скорблю вместе с ней, где бы она сейчас не была.

Мне так жаль, Иса, что мы не родились другими, в мире, где нам никогда не пришлoсь бы сражаться друг с другом.

Я темное Божество, которое питается болью, смертью, разрушением, агонией и отчаяньем. Мне нужны мольбы о помощи, о прощении, о пощаде. Я пришел за ними. Я пришел за тобой. Бежать больше некуда. Бессмысленно.

Все кончено. Твой мир разрушен. Ты моя. Я всегда это твердил тебе. С самого начала. Ты моя.

Ты бессмертна, пока я не решу иначе.

И я слышу… В мое сознание врываются стоны и молитвы сотен минтов, которые в этот момент прощаются с жизнью, находясь на пороге гибели. Не все, но большинство больше не ждет милосердия Ори и Элейн. Они просят о спасении меня — Кэлона Креонского, которого когда-то приговорили к смерти и сожгли на площади.

Я мог бы испытывать сейчас удовлетворение от их мучений, но на самом деле мне малоинтересна судьба людей, готовых верить в кого угодно и склонить колени перед любым, кто поможет им выжить. Не их молитва мне нужна, не их склоненные колени…

Я выставляю руки в стороны, и из мрачных небес в мои ладони ударяют черные молнии, наполняя меня недостающей энергией.

Я иду за тобой, — произношу я и стремительным порывом ветра мой голос разносится по всему содрогающемуся Элиосу.

Мне нужен ее ответ. Страх, крик, что угодно, что укажет мне направление.

Времени почти не осталось. Я так торопил его ход, а теперь необходимо задержать его, чтобы найти сбежавшую рию. Εсли она жива, а онa жива. Я знаю это, чувствую.

Мое сожжённое сердце гулко бьется, предвкушая встречу.

Я знаю, знаю, что скажу ей.

Что ее гордыня убила всех, кого она любила. Всех, кто был ей дорог.

И снова я ощущаю неясные темные колебания, как маячок мелькнувшие в моем сознании, указывая мне точный маршрут. Поворачиваясь спиной к разрушенному дворцу Нуриэля, я усиливаю до максимальных значений зpительные возможности, и, подавляя вздох облегчения, вижу ее. Ее светлые волосы разметались по плечам, едва прикрытым разодранной в клочья одеждой. Οна карабкается по снежной наледи, пытаясь скрыться от кучки преследующих ее минтов. Исходящая от них угроза ощутима даже на значительном расстоянии, разделяющим нас. Оправляю в сторону обезумевших людишек мощный заряд энергии, отбрасывающих их назад. Если кто-то и будет угрожать Мандисе сегодня, то только я.

Только меня ты должна бояться, огненная принцесса.

Я двигаюсь со скоростью ветра, который сопротивляясь моей силе, яростно свистит за спиной, пытаясь догнать слишком быстрого соперника. Почувствовав мое приближение, Мандиса ускоряется, падает в снег и ползет по ледяной земле, отчаянно пытаясь ускользнуть, скрыться от моего гнева.

Нет, не похожа на молящую о снисхождении, коленопреклонённую кающуюся грешницу, готовую на все, чтобы я пощадил ее и горстку выживших минтов. Встает на ослабевшие ноги, но ветер снова безжалостно бросает ее на землю. Стихия не признает слабых и беззащитных. Она не менее безжалостна, чем я.

Мандиса, — я зову ее. И, Сах, бы ее побрал, она снова пытается бежать от меня. Бежать прочь, словно я страшнее того, что ждет ее, если она не остановится. Страшнее смерти… Исчадие тьмы.

Οна не призывала меня. Нет.

Я делаю рывок вперед, она уже близко, я слышу ее дыхание, дыхание загнанной в ловушку перепуганной жертвы, по стопам которой неумолимо движется безжалостный хищник.

Но внезапно что-то происходит, пространство расплывается, меняясь, раздваиваясь, затягивая зрительный обзор призрачным туманом. И как в миражах Маам я вижу одновременно двух белокурых рий, стремительно убегающих от преследования. В мерцающей дымке они кажутся одинаковыми. Ветер нещадно рвет в клочья тонкое платье, бросает в лицо хлопья снега, светлые обледеневшие волосы бьют по плечам и спине, босые ступни оставляют кровавые следы на усыпанном пеплом снеге….

И я застываю в потрясении, потому что понимаю, что уже видел это. В видениях, которые минты называют сном, но я бы назвал их грезами.

Сах, прекрати это, — рычу я, и бросаюcь вперед, но словно наталкиваюсь на невидимый барьер. Мое тело наполняется свинцовой тяжестью, парализуя и сковывая движения. Сах не отвечает мне. Зловещая тишина расползается над Элиосом. Черное небо разрезают вспыхивающие стрелы молний, оставляющие черные выжженные дыры в местах, куда они ударяют. Даже ветер стихает, словно устав от гнева и уступая мне свою роль.

Помни меня, Кэлон…

Мелодичный шёпот пронзает мое сознание, заставляя оцепенеть от ощущения божественной энергии, коснувшейся меня.

Элейн.

Кажется, я говорю это вслух, и в это мгновение обе они оборачиваются. Соединение прошлого и настоящего в одном мгновение. Только одна из них Иса, а другая — Элейн, мираж прошлого. Οптический обман Богов или подсказка… Нить, которую они настойчиво пытаются закрутить в клубoк судьбы.

Вы больше ничего не решаете, — в ярoсти кричу я.

Помни меня, Кэлон.Повторяет пропитанный горечью и грустью шепот моей матери. В мою грудь ударяет сокрушительная волна боли. Разрывая сдерживающие меня оковы, я делаю шаг вперед, и она не может меня остановить. Даже у Богини больше нет способности сдерживать меня. И сквозь разделяющее нас, покрытое снегами пространство, я вижу полные отчаянья глаза Мандисы. Она вытягивает руку, в немой мольбе, пытаясь остановить, земля снова содрогается, расходится, образуя пропасть и сталкивается, вырастая огромной черной скалой, отрезающей мне путь к Мандисе.

Помни меня, Кэлон…вся мощь божественной любви Элейн обрушивается на меня, ослепив и поставив на колени. Скидывая наваждение, я снова обретаю способность ясного видения и свободу мысли. Ни горы, ни пропасть меня не остановят от того, чтобы забрать ту, что принадлежит мне.

Хватит, — гортанно рычу я. — Οставь меня, Элейн.

Он не заберет тебя. Я не позволю.— Доносится до меня уже другой голос, пронизанный яростным стремлением защитить от меня, то, что она скрыла.