Читать книгу - "Ты будешь моей - Виктория Победа"

Лара

— Лариана Николаевна, — противный писклявый голос медсестры врезался в слух. Боже, как я ненавидела этот голос, — если вы будете продолжать в том же духе, то все наши старания пойдут коту под хвост, — эта белобрысая стерва даже не пыталась скрыть своей неприязни по отношению ко мне, я на нее действовала, как красная тряпка на быка, еще бы, она уже, наверное, распланировала свое будущее с Матвеем, которому так усердно строила глазки и, перед которым, так удачно выпячивала свои силиконовые буфера. Может и не силиконовые, конечно, но почему-то хотелось верить, что так оно и есть. О, да, меня она ненавидела, считала меня причиной отсутствия к ней интереса у Матвея. А мне хотелось кричать во все горло: «да забирай на здоровье».

Каково было мое удивление, когда он вернулся после подслушанного разговора, таскался сюда каждый божий день, не появлялся здесь только в те дни, когда здесь бывала Катя. Я просила его уйти, закатывала истерики, кричала, а он словно не слышал меня, и я приняла единственно верное решение, раз он не хотел слышать, я вовсе перестала с ним говорить, молчала, даже не смотрела на него, лишь уголками глаз замечая, как он яростно сжимал кулаки и стискивал зубы до скрежета. А я хотела, чтобы он ушел, потому что не могла больше смотреть на его самоуверенную физиономию. И он ушел, ушел и больше не приходил.

— Мне все равно, — отмахнулась от девушки, как от назойливой мухи.

— Лара, вы понимаете, что ведете себя, как ребенок, мы тут вокруг вас скачем, ради вашего будущего, а вы…

Подняв руку остановила ее словесный понос.

— Для Вас я Лариана Николаевна, не забывайте, пожалуйста, о субординации, — ее снисходительный тон раздражал до искр в глазах, да кто ты такая, очередная безмозглая кукла, которая спит и видит, как пристроить свой зад к кошельку потолще. Пустышка, каких много. — И скачете вы вокруг меня потому, что вам за это хорошо платят, так что давайте называть вещи своими именами. А теперь отвезите меня в палату, пожалуйста, и избавьте меня от своего авторитетного мнения.

— Вы нарушаете режим, доктор…

— Кажется, я ясно выразилась, мне повторить? Может вам работать здесь надоело?

Я просто хотела, чтобы меня наконец оставили в покое. Я не хотела всего этого, не хотела, чтобы меня лечили, не хотела вставать на ноги, мне было плевать. Оставаясь в палате, я ночами молила Бога, чтобы забрал меня, надеялась на осложнения: отек, инфекция, да что угодно, лишь бы все это прекратилось. Именно поэтому я не желала проявлять инициативу во время реабилитации, я просто хотела покоя. Да, быть может это эгоистично, глупо, трусливо, но я больше не могла, устала. Как же хотелось просто закрыть глаза и не просыпаться.

Сестра, к ее чести, все же помогла мне вернуться в кресло и молча повезла в палату, видно, угроза избавить ее от столько неблагодарной работы сработала. Уже у самой двери в палату почувствовала, что что-то не так, легкий шлейф хорошо знакомого парфюма наполнял пространство. Да быть не может!

— Что ты здесь делаешь? — произнесла первое, что пришло в голову, когда застала Матвей стоящего у окна в моей палате. Какого черта его вообще сюда впустили в мое отсутствие? Сколько можно сюда таскаться? Зачем? Ради чего? Почему просто не оставить меня в покое раз и навсегда? Я ведь была уверенна, что на этот раз он ушел навсегда, так зачем вернулся?

—Жду тебя, разве это не очевидно? — обернувшись, он расплылся в своей белоснежной улыбке. И мерзко так стало, скольким он так улыбался, скольких затащил в постель одной лишь вот такой улыбочкой? Подкупил, а на утро забыл. А я, я очередная цель? Очередная добыча хищника? Да будь проклят тот день, когда нам довелось встретиться.