Читать книгу - "Его падший ангел - Аля Алая"

– Приехали, – водитель выводит меня из оцепенения у подъезда и я суну ему деньги за проезд, быстро выхожу из машины и делаю последний рывок наверх.

Лифт как всегда сломан и приходится взбираться по лестнице. Но так даже лучше, в движении я не так циклюсь на собственном состоянии, несусь по пролетам, длинному коридору и трясущимися руками открываю квартиру.

Ну вот и все, швыряю ключи на пол и закрываю лицо ладонями. Без таблеток становится невыносимо. Все тело в холодной испарине и зуб на зуб не попадает. Вытаскиваю из шкафа коробку с двумя упаковками сильнодействующего снотворного, единственное, что мне сейчас поможет уснуть. Только сон будет длиться не положенные восемь часов – это уже навсегда.

Я так давно все спланировала и осталось только привести план в действие. Выхода все равно нет, с каждой минутой становится все сложнее себя контролировать. Если не выпить таблетки сейчас, то уже через минут десять я буду валяться на полу не в силах даже нормально двинуться, а боль будет медленно убивать меня изнутри.

Не хочу так. И чтобы видели меня такой, тоже не хочу.

Вскрываю пузырек и забираюсь на кровать прямо в обуви, натягиваю на себя одеяло и засыпаю в рот россыпь мелких пилюль.

Они приклеиваются к небу и языку, но постепенно рот наполняется слюной и я глотаю все до последней.

Действующее вещество через слизистые быстро проникает в кровоток и веки тяжелеют, сон наваливает стремительно и глушит болевой синдром.

В голове так много всего сейчас крутится.

На центральном месте в ней Мирон.

Он вернулся в мою жизнь так стремительно и навел в ней полный бардак. Мне плевать на его истинные мотивы, я все равно благодарна ему за эти пару дней рядом со мной. Такой калейдоскоп эмоций мне не приходилось испытывать, наверное, никогда. Как же давно я не чувствовала себя настолько желанной.

Это всегда был он, мальчик в которого я влюбилась. Зная, что больна, я старалась не заводить привязанностей, но с ним произошел прокол. То свидание из рядового соблазнения ради пустого романчика переросло в настоящее чувство.

Мирон так трогательно смотрел, так нежно прикасался ко мне, что ледяное сердце оттаяло и я испугалась за нас обоих.

Врачи тогда давали мне всего год и я не хотела рушить его жизнь бессмысленной привязанностью, рубила ее на корню. Сгорала от бессилия и невозможности контролировать свою жизнь, бесилась. Заводила новые отношения, вела себя как эгоистичная стерва, раня себя так же больно, как и его.

Переезд в Германию был только к лучшему. Для меня появился шанс отсрочить своей конец, а у Мирона возможность продолжить жизнь без меня.

И он справился, разбогател, завел девушку.

Он сейчас наверняка еще в парке, возможно, ищет меня, но не найдет. А когда найдет, будет уже поздно. Еще утром, когда мы уходили, я положила на стол прощальную записку. Всего пара строк, но больше я не смогла ничего выдавить из себя. Мне нечего сказать этому миру, кроме прости и прощай.

Мирон все поймет и даже если сначала погорюет, его быстро отпустит. Даже хорошо, что мы не переспали, тогда ему точно было бы тяжелее. А так я простой легкий недороманчик с девушкой из прошлого. Больной и обреченной на смерть. Зачем ему такая? Знай он правду, сбежал бы сразу.

Боль отпустила, но мне безумно холодно и с каждой минутой все хуже, будто я попала в ледяную пустыню. А может я уже попала за какую-то грань сознания и так должно быть?

Как через километровый слой ваты я слышу свое имя, оно дергает меня из свинцовых лап сна, но уже поздно.

Тело окутывают теплые канаты, они связывают его и сжимают, покачиваю на волнах спокойствия. Наверное, я тихонько плыву в рай.

Перед глазами мелькает череда картинок, давно забытых и совсем свежих.

Самое раннее воспоминание из детства – мама и папа целуют меня и держат на ручках, кадры с бабушкой и дедушкой, мой первый маленький щенок и волнистый попугай, вспышки из детского сада и школы. Потом первый поцелуй и первый парень, учеба в университете и куча новых подруг, наши вечеринки, танцы до утра, кино и мальчики. Смерть мамы от несчастного случая, моя болезнь, смерть папы, Мирон. Слайды воспоминаний щелкают и перескакивают, перемешиваются. Сливаются в цветное пятно калейдоскопа и постепенно затухают, растворяются в темноте.

Это ждет всех нас, а мой черед уже пришел.