Читать книгу - "Разговор о стихах - Ефим Григорьевич Эткинд"

к с и ч е с к и й), ритм пауз, ритм звучаний (концевые, внутренние рифмы), ритм окончаний строк – чередования мужских и женских рифм (к а т а л е к т и к а), ритм строф. Все эти формы ритма существуют во взаимосвязи, все они вместе, сообща служат смыслу. Каждая из них несёт дополнительный смысл, каждая помогает создать то, что называется содержанием поэтического произведения.

Читая и разбирая стихи, нужно уметь видеть, какой тип ритма в каждом данном случае преобладает.

Первое отступление о строфах. Песня

Иногда внешний ритм выступает вперёд и производит на читателя или слушателя наиболее яркое впечатление. Это обычно бывает в песнях. Вот, скажем, начало одной из песен Роберта Бёрнса в переводе С. Маршака, «Свадьба Мэгги»:

Ты знаешь, что Мэгги к венцу получила?

Ты знаешь, что Мэгги к венцу получила?

С крысиным хвостом ей досталась кобыла.

Вот именно это она получила.

Ты знаешь, во что влюблена она пылко?

Ты знаешь, во что влюблена она пылко?

У Мэгги всегда под подушкой бутылка.

В бутылку давно влюблена она пылко.

И так далее. Всё стихотворение строится на песенных повторах: повторяют друг друга полностью первая и вторая строки каждой строфы, их повторяет – хотя и не полностью, с вариантами – четвёртая строка. Все строфы построены одинаково, по одной и той же формуле: две строки – повторённый вопрос; третья строка – смешной ответ; четвёртая – вариант ответа с повторением последнего слова вопроса, то есть первого рифмующего слова. Итак: ритм повторов – полных и частичных; ритм вопросов и ответов; ритм одинаковых синтаксических форм; ритм одинаковых слов, с которых начинаются все четыре строфы.

Каждая из четырёх строф начинается почти одинаково:

Ты знаешь, что…

Ты знаешь, во что…

А знаешь, как…

А знаешь, чем…

В тексте песни повторы оправданы тем, что они дают возможность по-разному произносить одинаковые строки: даже если не знать мелодии, на которую песню надо исполнять, одна и та же строка в первый и второй раз непременно будет звучать по-разному. Это ещё яснее видно в другой песне Бёрнса – Маршака:

В полях, под снегом и дождем,

Мой милый друг,

Мой бедный друг,

Тебя укрыл бы я плащом

От зимних вьюг,

От зимних вьюг.

А если мука суждена

Тебе судьбой,

Тебе судьбой,

Готов я скорбь твою до дна

Делить с тобой,

Делить с тобой.

Можно даже и не владеть искусством художественного чтения – всё равно всякий читатель вторую из этих повторяющихся строк произнесёт иначе, чем первую, с другой интонацией: голос будет чуть понижен, чуть замедлен, наполнится большей торжественностью. Даже такие полные повторения – содержательны.

Вообще же в песнях ритмичность бывает доведена до очень высокой степени, а те стихотворения, которые отличаются высокой ритмичностью, часто становятся песнями (как и рассмотренное выше стихотворение А. Толстого). Неудивительно, что, например, стихотворение второстепенного поэта Н. Д. Иванчина-Писарева «Тебя забыть» (1819) превратилось в популярный романс:

Тебя забыть! – и ты сказала,

Что сердце может разлюбить.

Ты ль сердца моего не знала?

           Тебя забыть!

Тебя забыть – но кто же будет

Мне в жизни радости дарить?

Нет, прежде Бог меня забудет…

           Тебя ль забыть?

Тебя забыть и, свет могилой

Назвав, как бремя жизнь влачить?

Могу ль, могу ль, о друг мой милый,

           Тебя забыть?

Таких строф – шесть, каждая из них начинается и кончается одним и тем же вопросом или восклицанием: «Тебя забыть…», каждая строится по той же схеме – с укороченной последней строкой, каждая содержит к тому же и внутренние повторы.

Иногда песенные строфы бывают и довольно сложными – даже в песнях, ставших народными. Такова, например, проникнутая явной ритмичностью песня А. Полежаева «Сарафанчик» (1834):

Мне наскучило, девице,

Одинешенькой в светлице

Шить узоры серебром!

И без матушки родимой

Сарафанчик мой любимый

Я надела вечерком –

Сарафанчик,

Расстеганчик!

В разноцветном хороводе

Я играла на свободе

И смеялась как дитя!

И в светлицу до рассвета

Воротилась: только где-то

Разорвала я шутя

Сарафанчик,

Расстеганчик!

Долго мать меня журила –

И до свадьбы запретила

Выходить за ворота;

Но за сладкие мгновенья

Я тебя без сожаленья

Оставляю навсегда,

Сарафанчик,

Расстеганчик!

Здесь ритм усилен повторяющимися строками, которые в песнях называются п р и п е в о м, а в стихах р е ф р е н о м. «Сарафанчик, расстеганчик» – во всех трёх строфах это часть фразы, охватывающей пять строк: «Я надела… сарафанчик», «Разорвала… сарафанчик», «Оставляю… сарафанчик». Остальные элементы речи тоже подчинены строгой ритмической закономерности.

Строфа «Сарафанчика» – довольно сложная. Она состоит из восьми строк, в которой шесть строк четырёхстопного и две строки (припев) двухстопного хорея. Рифмы располагаются по следующей формуле: ААbССbDD (как мы условились, прописными буквами обозначаем женские окончания, а строчными – мужские). Фразы неравной длины: в каждой строфе их две, причём первая занимает три строки (ААb), вторая – пять строк (ССbDD). Значит, в каждой из первых фраз всегда 23 слога, в каждой из вторых всегда 31 слог. Эту разницу и в то же время эту регулярность отчётливо воспринимает слух, привыкающий к такой повторяемости.

Второе отступление о строфах. Язык строф

В русской поэзии уже с XVIII века выработались многочисленные строфы различных форм и рисунков – и простые и сложные. Наиболее распространёнными были (и остались до нынешнего времени) четверостишия (хорея или ямба) с перекрёстным расположением рифм по формуле: А b А b.

Вот примеры, взятые из лирических стихотворений С. Маршака:

1. Четырёхстопный хорей

Очень весело в дороге A

Пассажиру лет семи. b

Я знакомлюсь без тревоги A

С неизвестными людьми. b

2. Пятистопный хорей

Быстро дни недели пролетели, A

Протекли меж пальцев как вода, b