Читать книгу - "Драматургия Югославии - Мирослав Крлежа"

не принесло бы никакой пользы. Правда, Магда?

Б а р т о л. Это Петр послал тебя?

И в а н. Я с товарищем генеральным директором, к сожалению, не виделся уже два месяца.

М а г д а. Во всяком случае, не имеет смысла строить вашу защиту, ссылаясь на подписи, которые судебные эксперты признали поддельными. Это будет выглядеть не только наивно, но и некрасиво.

Б а р т о л. Хватит с меня! Понятно вам? Как я буду завтра защищаться — мое дело! И какое это может иметь отношение к Петру и Павлу, к вам, товарищ, да и к тебе, наконец?

М а г д а. Я говорила тебе, это бессмысленно. Дело проиграно. По документам сразу видно. Я, между прочим, прочла и заключение специальной комиссии.

И в а н. Исход завтрашнего процесса во многом касается и меня. Я, к сожалению, ношу твое имя!

Б а р т о л. Ах вот как! Ты, к сожалению, носишь мое имя, а товарищ прочла заключение врачей? Ну и что? Ограниченная ответственность вследствие хронического алкоголизма? Глупости! Я уже давно не пью. Понятно? Ты разочарован или не веришь? Подтверди, Вера, я пью последние дни?

В е р а. С тех пор как наша Мария вернулась, Бартол не пьет.

Б а р т о л. Ты не должна была упоминать о Марии, Вера. Особенно при этой, из Государственной прокуратуры. Мы ведь Марию еще не прописали.

И в а н. Как — Мария? Что за Мария?

Б а р т о л (хмуро). И он еще спрашивает, что за Мария? Наша Мария. Твоя сводная сестра.

В е р а. Мы ее ждем, она должна прийти.

М а г д а (Ивану). Иван, но ты ведь показывал мне могилу своей сводной сестры.

В е р а (кричит). Она не умерла! Вы лжете!

М а г д а. Простите… (Бартолу.) И в документах по делу я читала, что ваша дочь умерла…

Б а р т о л. В документах читали. И могилу видели. Ну и что? Вы, желторотые! Это пустая могила. Впрочем, к чему объяснения. Вера, прошу тебя, успокойся! Нечего сказать, хороша манера — врываться к человеку в дом в воскресенье вечером, волновать его жену… Я тоже знаю законы. Вам известно, товарищ, что вы совершаете противозаконный поступок? Ваш приход ко мне в дом — нарушение закона.

М а г д а. Вот, Иван, я же тебя предупреждала… Он еще сообщит моему руководству. Товарищ Финк, я от вас этого не ожидала.

И в а н. Он не понимает, что говорит, Магда! Прости! Нет, отец, ты совершенно невыносим! А разговоры о возвращении Марии настолько ненормальны, что о них следует рассказать на завтрашнем процессе.

Б а р т о л. Хватит! Ни слова! Ни о процессе, ни о Марии! Вы не бойтесь: Бартол Финк не доносчик!

М а г д а (холодно). Да вас бы и слушать не стали! Я в своем учреждении пользуюсь доверием. Пойдем, Иван! Здесь можно только скомпрометировать себя, я полагала, сегодня ты приготовишь для меня что-нибудь более приятное.

Нервные звонки у входной двери.

В е р а. Это Мария…

Б а р т о л (испуганно). Да, Мария…

В е р а. Надо ей поскорее открыть…

Б а р т о л. Конечно.

В е р а. Но не следует спешить, счастье хорошо пить маленькими глотками.

Б а р т о л. Ты прекрасно сказала, Вера. Не следует спешить. Я надену туфли, успею.

Продолжительные звонки.

И куда только подевались туфли… Да, вот они… Иду, иду, теперь вот левая пропала… (Ивану.) Ну что ты застыл? Нечего с глупым видом смотреть на меня. Лучше найди мне туфлю! (Беспомощно топчется по комнате.)

М а г д а. Что вы устраиваете цирк, вы давно обулись.

Б а р т о л. Смотри, пожалуйста, и правда.

Теперь звонок звучит непрерывно, словно произошло замыкание.

Мне кажется, Вера, стоило бы надеть другой галстук, а?

Иван, поняв, что Бартол разыгрывает нерешительность, резко поворачивается и идет открыть дверь.

Звонки прекращаются.

В комнате напряженное ожидание.

Бартол подходит к Вере и берет ее за руку. Магда держится холодно, безразлично.

В комнату возвращается  И в а н, за ним  В р а ч «С к о р о й  п о м о щ и», Б а р и ц а  К р а л ь, П р е д с е д а т е л ь  д о м о в о г о  с о в е т а.

В р а ч (в белом халате, говорит в комнату, из которой вошел). Подождите меня здесь! Может, вы и не понадобитесь мне, ребята! Мне кажется, это опять какое-то недоразумение!

И в а н. И я думаю, доктор, что они вам не понадобятся. Я ведь вам сказал: очевидно, это недоразумение. Мои родители в квартире одни. Мы с товарищем пришли к ним в гости и все время были здесь.

В р а ч (подозрительно оглядывает Магду). Мы получили срочный вызов. Правда, в воскресенье люди любят пошутить. Но в этом вызове были точные сведения. Мы пришли за пациентом, которого целую неделю разыскивает не только наше учреждение. Вы должны принять это во внимание! Не только наше учреждение! Пожалуйста! (Читает по бумажке.) Дом Б. Б. Квартира 32. Квартира товарища Бартола Финка!

Б а р т о л. Это я!

В р а ч. Ну вот видите, все совпадает…

П р е д с е д а т е л ь  д о м о в о г о  с о в е т а (в домашних туфлях и в жилете). Товарищ Финк — капитан в отставке.

В р а ч. Это в вызове не указано! Я хочу только подчеркнуть: дело серьезное! А в вызове записано, что в этой квартире несколько дней находится пациент, который сбежал из клиники нервных болезней. Женское отделение. Редкий случай. Фамилия и имя не установлены. К счастью, у нас есть фотография. (Вынимает снимок из кармана, беглый взгляд на Магду, затем показывает фотографию Ивану.) Может быть, вы знаете ее?

И в а н. Нет, я никогда ее не видел, доктор…

Б а р и ц а. Откуда ему знать. (Показывает на супругов Финк.) Вы их спросите, товарищ доктор… Когда вы показали фото мне там, внизу, я сразу же узнала. Они знают, где она. Они ее где-то здесь спрятали.

В р а ч. Пожалуйста, товарищ Финк, посмотрите внимательно.

Б а р т о л. Эта женщина все выдумала. (Берет фотографию.) Я-то уж наверное знаю, кто живет у меня в квартире. Погодите, я найду очки. Вера, ты не знаешь, куда я их засунул? Где мои очки?

Б а р и ц а. Ах вот как, я выдумала? А тут еще и очки пропали. Я ведь вам говорила, товарищ председатель, а вы: преувеличиваю я, мол, мне показалось, приснилось… Я за стеной живу, мне каждое слово слышно, вокруг пальца не обведешь, не выйдет!

П р е д с е д а т е л ь  д о м о в о г о  с о в е т а. Да, как говорится, проклятое дело… Проклятое, нелепое, дискриминирующее нас. Я о доме думаю. Товарищ Финк, порядок есть порядок! Вы это должны понимать. Мы, я имею в виду домовый совет, к вам относились с пониманием, на многое смотрели сквозь пальцы, по-товарищески. Мы к вам относились гуманно, с пониманием, вы наш человек, ветеран, в чине капитана, супруга у вас больная, да, мы на все смотрели сквозь пальцы, но это… гм… это… (Барице.) Ничего еще не доказано! Однако ваша квартира используется как конспиративное убежище, чтобы не сказать — укрытие, да, как укрытие для лиц, так сказать, подозрительных народной власти, да… Если это даже не антисоциалистические элементы и не враги нашего государства, то уж по