Читать книгу - "Комедии - Абдулла Каххар"

С у х с у р о в. А если сделает, то он до моих ног и рукой не достанет!

Ш а б а р а т. Разве я об этом, Нусрат-ака!

С у х с у р о в. А если достанет и я упаду, то упаду прямо на него. Это он знает, твой старший брат. И пока идет следствие, я ему нужен! И потом из тюрьмы, чтобы сократить срок, тоже попытается шарить в моем кармане. И если выйдет из тюрьмы вовремя, и если выйдет досрочно, все равно за работой придет ко мне! Понял меня?

Ш а б а р а т. Поэтому и пришел к вам. Брат просил, чтобы вы указали ему путь.

С у х с у р о в (неожиданно). Путь? Не жалей денег и… бери адвоката! Вот и весь путь!

Ш а б а р а т. Вы, Нусрат-ака, говорите со мной не по-свойски.

С у х с у р о в. А я служу на государственной службе. У меня нет времени говорить с тобой по-свойски.

Ш а б а р а т. А когда у вас будет время? Сегодня девятое, какого числа прийти?

Сухсуров, разглаживая волосы, делает пальцами жест «две».

(Не понимая знака.) Значит, одиннадцатого прийти?

С у х с у р о в (вскипая от его тупости). Две! Понял?

Ш а б а р а т (не сразу, но понимает. Изумленно). Две тысячи? Новыми деньгами?

С у х с у р о в. А разве у тебя еще сохранились старые деньги?

Ш а б а р а т. И это дело стоит две тысячи?

С у х с у р о в. Вот именно. Поэтому я и сказал тебе: «Бери адвоката!»

Ш а б а р а т (уныло). Да, видно, в камень высох тот хлеб, который вы с моим братом разламывали пополам!

С у х с у р о в. Не болтай лишнего, мне из этих двух ничего не достанется. Просто хочу сделать тебе добро. Возьму у тебя — отдам другому. Двадцать пять лет грозит твоему брату! А тот человек сведет на пять лет. Ладно, пусть пока на пять лет! Потом найдем другого человека, чтобы сделал из пяти — два.

Ш а б а р а т (протягивает деньги). Спасибо. Пусть поможет вам аллах!

С у х с у р о в (приподняв на кровати ватное одеяло). Клади! Передам ему для начала. А мне магарыч, ладно уж, потом дашь! А теперь помни: если кому заикнешься обо мне — знаешь про новый закон? Тому, кто дал взятку, — тоже пятнадцать лет!..

Ш а б а р а т. Знаю, как же не знать! (Нерешительно.) Так за сколько же всего вы сторговались с тем человеком?

С у х с у р о в. Дурак! Разве в таких делах можно торговаться?

Ш а б а р а т. Хорошо, Нусрат-ака, да спасете вы моего брата и да спасет вас аллах! (Собирается уйти.)

С у х с у р о в. Подожди! Не забудь везде говорить, что твоего брата посадили из-за моей жестокости. Пусть его жена идет с плачем прямо в учреждение! Пусть погромче проклинает меня там! Не жалеет слез.

Ш а б а р а т  выходит, рассыпаясь в благодарностях, Сухсуров запирает за ним дверь.

С у х с у р о в (беря пачку денег щипцами, задумчиво). Да, некстати вышел этот закон. Ладно, на этот раз возьму, а потом раз навсегда забью затычкой свою утробу. (Бросает деньги в печку и открывает дверь.)

Н е т а й х о н (входит с письмом). Написала.

С у х с у р о в (пробегая письмо глазами). Не так глупо! (Заклеивает конверт.) Я сам снесу его на почту.

Н е т а й х о н. Отправьте лучше заказным!

С у х с у р о в. Заказным или не заказным — только бы он приехал. Мы огородим этот дом одним твоим братом лучше, чем тремя наборами!

Двор Сухсурова. Длинный праздничный стол человек на пятнадцать. Н е т а й х о н  оглядывает стол. Автомобильный гудок. Входит  Х о д ж а р  с тяжелым ящиком в руках.

К а р ы (помогая ей нести ящик, тихо). В лице у твоего жениха нет благообразия, Ходжархон! Ты права, что еще не дала своего согласия…

Вдвоем проносят ящик к кухне, возвращаются обратно и начинают таскать еще ящики, мешки, бумажные пакеты.

Когда брак не по душе человеку, он и аллаху не по душе… При наличии государственной власти женщины и девушки у нас свободны… Если будут тебя заставлять, обратись к общественности…

Н е т а й х о н. Ходжархон, идите приоденьтесь, миленькая!

Х о д ж а р (удивленно). А как? У меня другого платья нет…

Н е т а й х о н. Ладно уж, наденьте мое желтое платье! Идемте, миленькая, приоденемся.

Обе уходят в дом.

Входит  Ю с у ф, ведя барана. Он пьян.

К а р ы. Добро пожаловать! (Собирается взять за веревку барана.)

Ю с у ф. Отойдите! Я передам его лично в руки Нусрат-ака. Пусть Нусрат-ака знает, что он обошелся мне в девяносто восемь рублей!

К а р ы (берет за веревку барана). Я сам ему все скажу и передам, что этот баран — ваш дар!

Ю с у ф. Не согласен. (Сам тащит барана в глубь двора.)

Н е т а й х о н  выходит, неумело принаряженная и от этого подурневшая.

К а р ы (глядя на декольте Нетайхон). Если придут люди из учреждения, то не следовало бы открывать перед посторонними неразрешенные аллахом части тела…

Н е т а й х о н. А что мне до этих людей из учреждения! Я нарядилась, чтобы понравиться своему брату.

Ш а б а р а т  въезжает на мотоцикле.

Ш а б а р а т. Нусрат-ака дома?

К а р ы. Он дома, но у него нет времени для разговоров с вами. Приехал Абидджан, видите, уже стол накрыт!

Н е т а й х о н (приветливо). Заходите… Заходите! Как вы обрадовали меня! Я как раз мечтала о таком мотоцикле для Абидджана. Как это хорошо вышло! Спасибо!

Ш а б а р а т (не зная, что и говорить). У меня дело к Нусрат-ака…

Н е т а й х о н. Ничего, не смущайтесь! А если вы уж так смущаетесь, то я сама передам его Абидджану. Ах, какой красивый!

С у х с у р о в (войдя, посмотрев на часы). Уже полседьмого, почему людей нет? Что они там — умерли, что ли?

Н е т а й х о н. Шабарат-ака привез подарок Абидджану.