Читать книгу - "Крошка Доррит. Книга вторая - «Богатство» - Чарльз Диккенс"

Мистер Флинтвинч вместо ответа метнулубийственный взгляд на свою благоверную, затем, словно желая помешать себеброситься на нее, скрестил руки на груди, ввинтил их в проймы жилета, так чтопочти уперся подбородком в локоть, и застыл в этой странной позе, наблюдая заРиго. Последний встал с кресла и уселся на край стола, болтая ногами.Расположившись столь непринужденно напротив миссис Кленнэм, он взглянул ей влицо, и усы его вздернулись кверху, а нос загнулся книзу.

— Сударыня, перед вами джентльмен…

— Который, — твердым голосом прервала она, —как мне говорили, сидел во французской тюрьме по обвинению в убийстве.

Он с преувеличенной галантностью послал ейвоздушный поцелуй.

— Абсолютно точно! Причем в убийстве дамы!Нелепость, не правда ли? Кто бы этому поверил? Впрочем, все кончилось тогдавесьма успешно для меня. Надеюсь, так же будет и сегодня. Целую ваши ручки,сударыня. Итак, продолжаю свою мысль: перед вами джентльмен, и если этотджентльмен сказал: «Я покончу с таким-то делом в такой-то день», значит, таконо и будет. А потому предупреждаю вас; сегодня наша последняя встреча.Надеюсь, меня слышат и понимают?

Ее взгляд, устремленный на него, оставалсянеподвижным, но брови слегка дрогнули.

— Да.

— Далее: перед вами джентльмен, который неунижается до обыкновенных коммерческих сделок, но ценит деньги, как средствожить в свое удовольствие. Надеюсь, меня слышат и понимают?

— Вопрос, мне кажется, излишний. Да.

— Далее: перед вами джентльмен самого кроткогои покладистого нрава, который, однако же, если его задеть, может превратиться вразъяренного льва. Это свойство всякой аристократической натуры. У меня натурааристократическая. А когда лев — то есть я — разъярен, я жажду мщения неменьше, чем денег. Надеюсь, меня по-прежнему слышат и понимают?

— Да, — прозвучал ответ, чуть громче, чемраньше.

— Умоляю вас, сударыня, не теряйтеспокойствия. Итак, я сказал, что сегодня наша последняя встреча. Позвольтенапомнить вам две предыдущие.

— В этом нет надобности.

— Черт побери, сударыня! — нетерпеливовскричал Риго. — Считайте, что таков мой каприз! К тому же это устранит всякуюнеясность! Первая встреча носила предварительный характер. Я имел честьпредставиться вам и вручить рекомендательное письмо (хоть с вашего позволения,сударыня, я — Рыцарь Удачи, но мои изящные манеры помогли мне в качествеучителя языков преуспеть у ваших соотечественников, которые друг с другом тугии неподатливы, как их крахмальные воротники, но перед иностранцем с изящнымиманерами всегда готовы размякнуть), а заодно я углядел в вашем почтенном доме,— он с улыбкой обвел глазами комнату, — кое-какие предметы, рассеявшие моипоследние сомнения и убедившие меня, что дама, с которой я имел честьпознакомиться, — именно та, кого я искал. На первый раз мне этого былодовольно. Я дал моему другу Флинтвинчу слово побывать еще и деликатно удалился.

На лице миссис Кленнэм нельзя было прочитатьни возмущения, ни покорности. Говорил ли Риго, молчал ли, она смотрела на негоиз-под сдвинутых бровей все так же внимательно и так же напряженно, словно вожидании чего-то неминуемого.

— Я употребил выражение «деликатно», ибо это ив самом деле было деликатно с моей стороны, — удалиться, ничем не встревоживдаму. Деликатность чувств наряду с изяществом манер — природное свойствоРиго-Бландуа. Но, кроме того, это было и политично — не назначить дняследующего визита и заставить ожидать себя с некоторым смутным опасением. Вашсмиренный раб не чужд политики! О да, сударыня, он не чужд политики! Но мыотвлеклись в сторону. Итак, в один прекрасный день я имею удовольствие вновьпосетить ваш дом. Я даю понять, что в моем распоряжении имеется нечто, и яготов это нечто продать; если же оно не будет куплено, то может серьезноскомпрометировать глубоко уважаемую мной даму. В подробности я не вхожу. Яназываю свою цену — если не ошибаюсь, тысяча фунтов. Благоволите поправитьменя, если я ошибся.

Вынужденная таким образом к ответу, она нехотяпроизнесла:

— Да, вы хотели получить тысячу фунтов.

— Теперь я хочу получить две. Оттяжки в такихделах всегда невыгодны. Но — я снова отвлекся. Нам не удается достигнутьсогласия на этот счет; мы расстаемся, не сговорившись. Я шутник; таково одно измоих приятнейших свойств. Шутки ради я прячусь и даю повод к подозрениям вубийстве. Казалось бы, уже за одно то, чтобы избавиться от подобных подозрений,стоит заплатить половину назначенной суммы! Но вмешательство случая и ищееквашего сынка портят мне игру как раз тогда, когда плод уже созрел (о чем,впрочем, знаете лишь вы и Флинтвинч). И вот, сударыня, я снова здесь, теперьуже в последний раз. Слышите? В последний раз!

Он постучал о боковую доску стола каблуками и,наглым взглядом ответив на движение бровей миссис Кленнэм, продолжал, уже безпрежней издевательской вежливости:

— Постойте-ка! Начнем по порядку! Вот счет изгостиницы, по которому вы обязались уплатить. Через пять минут мы можемоказаться на ножах. Я не хочу откладывать, а то как бы вы меня потом не надули.Платите! Деньги на бочку!

— Флинтвинч, возьмите у него счет и уплатите,— сказала миссис Кленнэм.

Мистер Флинтвинч хотел было подойти, но Ригошвырнул счет ему в лицо и заорал, протягивая руку:

— Платите! Раскошеливайтесь! Деньги на бочку!

Иеремия подхватил течет, взглянул на суммуналившимися кровью глазами, достал из кармана небольшой холщовый мешочек иотсчитал в протянутую руку деньги.

Риго побренчал монетами, взвесил их на ладони,подкинул в воздух, поймал, побренчал еще.

— Эта музыка для храброго Риго-Бландуа — чтозапах свежатины для тигра. Ну, сударыня? Ваша цена?

Он круто повернулся к ней, сжав в кулак руку сденьгами, как будто для удара.

— Я вам уже сказала, и могу повторить еще раз:мы не так богаты, как вам кажется, а сумма, которую вы требуете, непомерновелика. В данное время я не имею возможности выплатить такую сумму, даже еслибы очень желала.

— Если бы! — вскричал Риго. — Мне нравится это«если бы»! Уж не скажете ли вы, что не желаете?

— Я скажу то, что найду нужным, а не то, чтовздумается вам.

— Так говорите же. Ну, живо! Желаете выплатить или нет? Говорите, а я уж буду знать, что мне делать.

Ответ был дан тем же ровным, размереннымголосом: