Читать книгу - "Норд-Ост - Алексей Игоревич Иващенко"

да, я не любил

Друга своего. Да, да, да, да, да!

Ну и что с того?

Клятвы на крови, дружба навсегда,

Все это мура,

Чушь, чушь, чушь, чушь, чушь!!!

Детская игра.

Все это мура, все это му-ра,

Детская игра!

Закон природы прост:

Из змеиного яичка (2 р.)

Не вылупится дрозд,

Не получится синичка (2 р.).

И глупо ждать, что род людской устроен по-другому.

Дети, хоть и невинные, но все же человеки.

Из непорочных человеческих детей

Никто другой уже не вырастет вовеки,

Кроме людей, мерзких людей.

Я сказал ему все это,

Он ответил: «Отвяжись!».

Я сказал: «Ну вот уж нет уж,

Ты испортил мне всю жизнь.

Знаешь, что это такое?!

Эта штука — пистолет.

Я сейчас взмахну рукою,

И моей проблемы больше нет!».

А он: мол, врешь, мол, слаб ты покончить со мной.

А я: смотри, смотри я спускаю крючок.

А он, стервец, калека, лежачий больной

Схватил костыль да так его сильно швырнул,

Что отбил мне плечо!

Он же костылем мог меня убить,

Это же маньяк!

Вот, вот, вот, вот, вот!

До сих пор синяк.

Я этот костыль, я этот костыль, я его схватил —

И, и, и, и, и…

И расколотил!

Я забрал его вещички, (2 р.)

Всю еду и даже спички. (2 р.)

И я ушел. Просто ушел!

Это не я его убил.

Он сам подох,

Сам подох, подох.

(Катя)

В час, когда сгустится

Мрак небытия,

И к тебе слетится

Стая воронья,

В час, когда рассудком

Завладеет ночь,

Я одна смогу тебе помочь.

В час, когда от боли

Стынет стон в груди,

И на бранном поле

Брошен ты один,

В час, когда страданий

Не перенести,

Я одна смогу тебя спасти.

Прислушайся, я рядом, я с тобой.

Сквозь грозный рокот волн и ветра вой

Услышишь ты мои слова:

Я верю, я надеюсь, я люблю

И смерти я тебя не уступлю,

Пока моя любовь жива.

Пока моя любовь живет во мне,

Ты голову свою не сложишь,

Не сгинешь под водой

И не сгоришь в огне.

Ты сможешь, ты сможешь.

Да будет для тебя любовь моя

От вражьего меча защитой,

Кольчугой от стрелы,

Бронёю от копья

Пусть будет для тебя любовь моя.

Кольчугой от стрелы,

Бронёю от копья

Да будет для тебя любовь моя.

Бабушка… Бабушка!!!

Москва, 1942 г.

[квартира Татариновых]

(Саня Григорьев и Ромашов)

— Ну что, узнал? А я вот живой. — Ты живой? Я так рад!

Проходи, будь как дома, присядь.

— Хватит притворяться идиотом,

Ты в чужой квартире,

Что ты делал здесь один?

— Я здесь не один, хозяин — вот он.

— Где? Чего ты мелешь?!

— Вот. Да вот же он, вот он, гляди!

— Что с ним? — Инсульт.

Он стал сдавать

С той поры, как из жизни ушла Катина мать.

Ну а потом внезапный Катин отъезд —

Тут уж старик расхворался совсем.

И вот теперь влачит больничный свой крест

И, что самое страшное, он полностью нем!

— Нем?! Он стал немым?!

— Из этих стен вместе с Катей ушла

Жизнь, которой когда-то дышал этот дом.

Внутри зола — всё сгорело дотла

И едва ль возродится когда-то потом.

Теперь уже навсегда

В этом доме беда

Поселилась.

— Стой, что ты имеешь в виду?!

— Ну, то, что Катя… — Что Катя?

— Ты что, не знал? — Ты врёшь!

— Я видел сам, как она умерла.

Я сумел их найти, но спасти не успел —

Весь Ленинград без еды и тепла

Жил так долго, что мало кто там уцелел.

Теперь мне врать ни к чему,

Бог свидетель тому,

И поверь — мне, быть может, еще и больней.

И нам нечего больше делить,

Нам осталась лишь память о ней.

— Ты не достоин её памяти!

Крайний Север, 1943 г.

(ненцы)

Море молчит, как рыба, покуда ветер не переменится,

Море — страшнее зверя, когда на море идет волна.

Море всю зиму ленится,

Море все лето пенится,

Море — оно большое, оно без края, оно без дна.

Ветер такой холодный, что нос подставишь — не поздоровится!

Нерпа ушла под воду — однако, близко большой медведь.

Небо темней становится,

Рыбка не шибко ловится,

Скачет песец по скалам,

А это значит — запахло салом,

А, значит, хватит пасти оленя,

А, значит, хватит стрелять тюленя,

А, значит, хватит искать коренья,

Пора покушать, сплясать и спеть.

— Однако, что это там плывёт?

— Однако, я ничего не вижу!

— Большая лодка с большой трубой

И чёрным крестиком на боку.

— А вон, глядите-ка, самолёт

На крыльях звезды, на брюхе лыжи,

Они воюют промеж собой.

Ох, распугают нам всю треску!

Из парохода стреляет пушка —

Сейчас собьет самолёт! — Да ну?!

Вон пароход уже весь в дыму —

Должно быть, скоро пойдёт ко дну.

Ох, тонет, смотрите, тонет!

Он посередке переломился.

— Гляньте, а самолётик —

Он на излёте, он задымился.

Он до земли-то и не дотянет.

— Авось, дотянет! — Да он подбитый!

— Небось, дотянет! — Да не дотянет!

— Как не дотянет? — Да погляди ты!

Летит