Читать книгу - "Эволюция красоты. Как дарвиновская теория полового отбора объясняет животный мир – и нас самих - Ричард Прам"

«Красота фазана-аргуса развивалась постепенно, вследствие предпочтения, которое самки в течение многих поколений оказывали наиболее украшенным самцам, эстетические же способности самки должны были развиваться путем упражнения или привычки, подобно тому как и наш собственный вкус совершенствуется мало-помалу»^[21].

Так Дарвин представлял себе эволюционный процесс, в котором каждый вид путем коэволюции приобретает собственные уникальные когнитивные стандарты красоты одновременно с совершенствованием декоративных признаков, отвечающих этим стандартам. Исходя из его гипотезы, каждому биологическому украшению соответствует столь же сложное, коэволюционное когнитивное предпочтение к нему, которое стимулировалось, формировалось и продолжает формироваться эволюцией этого украшения. По современным научным критериям, дарвиновское описание коэволюционного процесса у аргуса выглядит несколько размытым, однако оно не менее обстоятельно, чем его же объяснение механизма естественного отбора, которое сегодня признается блистательным предвидением гения, несмотря на отсутствие у него знаний основ генетики.

⁂

В рассуждениях Дарвина о выборе полового партнера, изложенных им в «Происхождении человека…», содержится и еще одна революционная идея: животные не просто подвергаются воздействию внешних сил экологической конкуренции, давления хищников, климата, географии и так далее, порождающих естественный отбор, но они сами могут играть важную и даже решающую роль в их собственной эволюции через сексуальный и социальный выбор. Где бы ни возникла возможность для выражения предпочтений путем выбора полового партнера, там возникает новый, явно эстетический эволюционный феномен. Индивидуальные организмы – будь то креветка или лебедь, человек или бабочка – обладают потенциалом развить субъективную, бесполезную красоту в полной независимости от действия естественного отбора (а иногда даже и в противовес ему).

Для некоторых видов – например, пингвинов или тупиков – выбор полового партнера осуществляется взаимно, и представители обоих полов демонстрируют одни и те же декоративные признаки и половые предпочтения к ним. У видов с полиандрической системой спаривания, к которым относятся, например, плосконосые плавунчики (Phalaropus) или яканы (Jacanidae), успешные самки спариваются со многими самцами. Эти самки крупнее самцов и ярче окрашены, и именно они исполняют брачные танцы и поют для привлечения партнеров, тогда как самцы осуществляют выбор самки для спаривания, строят гнезда и заботятся о выводке. Однако Дарвин обратил внимание, что у многих видов с наиболее выраженными брачными украшениями движителем полового отбора выступают главным образом самки, выбирающие себе самцов, и поэтому в моей книге речь пойдет прежде всего о выборе, который делают самки. Если процессом отбора движут эстетические предпочтения самок, то это значит, что именно сексуальные желания самок определяют возникновение, совершенствование и изменение наиболее экстремальных форм брачных украшений, которые мы наблюдаем в природе. В итоге получается, что в основе эволюции природной красоты лежит преимущественно сексуальная автономия самок. А подобный взгляд, несомненно, никак не вписывался в картину мироздания, принятую во времена Дарвина. Впрочем, во многом он вызывает дискомфорт и в наши дни.

Поскольку концепция сексуальной автономии в эволюционной биологии подробно не исследовалась, имеет смысл дать ей определение и обозначить вытекающие из нее разнообразные и весьма серьезные следствия. О чем бы ни зашла речь – об этике, политической философии, социологии или биологии, – под автономией понимают способность индивидуума принимать грамотные, независимые и добровольные решения. Таким образом, сексуальная автономия – это способность индивидуального организма делать компетентный, независимый и добровольный выбор партнера для спаривания. Все основные элементы дарвиновского понятия сексуальной автономии, а именно: сенсорное восприятие, когнитивные способности к сенсорной оценке и выбору партнера, внутренние резервы к обеспечению независимости от сексуального принуждения и так далее – широко приняты в современной эволюционной биологии. Однако со времен Дарвина мало кто из эволюционистов сумел так четко объединить их в одной концепции.

В «Происхождении человека…» Дарвин выдвинул свою гипотезу: сексуальная автономия самки – вкус к прекрасному – действует в истории жизни на Земле как независимая и преобразующая эволюционная сила. Он также предположил, что эта сила может действовать согласованно, а может быть уравновешена или даже подавлена другой независимой силой – силой сексуального контроля со стороны самцов, когда вступает в действие закон боя, борьба между представителями одного пола за контроль над спариванием с представителями другого пола. У одних видов в половом отборе может доминировать какой-то один механизм, но у других – например, у уток, как мы увидим далее, – выбор, осуществляемый самками, а также конкуренция самцов и сексуальное принуждение с их стороны действуют одновременно, что приводит к усилению конфликта между полами. Перед Дарвином не стояла задача всестороннего описания динамики сексуального конфликта, однако он имел ясное представление о его существовании как у человека, так и у других животных.

Одним словом, «Происхождение человека…» оказался не менее инновационным и аналитически глубоким трудом, чем «Происхождение видов», но для большинства современников Дарвина он слишком сильно опередил свое время.

После выхода в свет в 1871 году дарвиновская теория полового отбора подверглась незамедлительной и очень жесткой критике. Или, точнее, часть этой теории. Концепция конкуренции между самцами – закон боя – была принята сразу же и почти безоговорочно. Очевидно, что представление о борьбе самцов за контроль над сексуальностью самок вполне органично вписывалось в патриархальную викторианскую культуру того времени. Например, в одной из исходно анонимных рецензий на «Происхождение человека…», появившейся вскоре после выхода книги, биолог Сент-Джордж Майварт писал: