Читать книгу - "Радикальная прямота. Как управлять не теряя человечности - Ким Скотт"

Оба фактора радикальной прямоты зависят от ситуации. И определяются слушателем, а не оратором. Радикальная прямота – не тип личности, не талант и не культурное отличие. Работает она лишь в том случае, если другой человек понимает, что ваши попытки проявления личного интереса и жесткие требования исходят из благих побуждений.

Мы всегда должны помнить, что естественная для одного человека или команды радикальная прямота другим может показаться излишне эмоциональной и даже неприятной. Такого рода откровенность требует еще большей гибкости, когда мы переходим из одной компании в другую, и еще больше – если перебираемся в другую страну. Здесь всегда есть свои особенности.

В качестве иллюстрации расскажу о радикальной откровенности по-израильски. Вскоре после окончания бизнес-школы я устроилась на работу в Deltathree – IP-стартап в Иерусалиме. Замечу, что росла я на юге Америки, где люди сделают почти все, что угодно, лишь бы избежать конфликта или спора. В Израиле все наоборот. Разговоры там всегда проходили с необычайно жесткой прямотой.

Никогда не забуду, как подслушала Ноама Бардина, СОО Deltathree, когда он кричал на разработчика:

– Та идея могла быть в пятнадцать раз эффективнее. Ты знал, что можешь сделать лучше. Теперь нам нужно выкинуть все, что ты сделал, и начать заново. Мы потеряли месяц, и ради чего? О чем ты думал?

Это прозвучало резко. Пожалуй, даже грубо…

Понимать израильскую культуру лучше я начала, когда Якоб Нер-Давид, один из инвесторов Deltathree, пригласил меня к себе на обед в шаббат. Его жена, Хавива Нер-Давид, готовилась стать раввином, а среди ортодоксальных евреев такое – редкость. Некоторые люди в синагоге ее осуждали. Но Якоб всецело поддерживал жену, и вместе они рассказали, почему выбрали реформистскую доктрину. То, как они подвергали сомнению интерпретации древнего писания, почему-то напомнило мне о Ноаме, накинувшемся на разработчика. Если бросать вызов самому Богу и переосмысливать его слова здесь в порядке вещей, разумеется, и ожесточенный спор не является признаком неуважения.

Я росла в совершенно другой среде, где было принято верить в то, что Бог сотворил мир именно за семь дней, и считать любое упоминание об эволюции ересью. Я – не больший креационист^[4], нежели Ноам – ортодоксальный еврей, но каким-то образом религиозное воспитание, полученное в молодости, повлияло на наше желание бросить друг другу вызов на работе. Иными словами, я поняла, что нападки Ноама стоит воспринимать не как грубость, а именно как знак уважения.