Читать книгу - "Добро пожаловать в Пхеньян! - Трэвис Джеппсен"

«Они с первого дня, каждое мгновение всеми способами давали мне понять: “Ты никто и звать тебя никак. Ты никогда здесь ничего не добьешься”. Если я пыталась протестовать, задавать вопросы, ответы были такого рода: “Почему ты говоришь это? Почему ты создаешь проблемы?”»

Множество, наверное, даже большинство, северокорейских беженцев просто беспомощно барахтаются в море южнокорейской жизни. Их используют. Их постоянно дискриминируют. Некоторых даже довели до самоубийства, в том числе нескольких друзей Ынчжу. В последние годы какое-то количество беженцев решили вернуться на Север. А недавние опросы показали, что четверть принявших в них участие серьезно рассматривают для себя такую возможность.

* * *

Самое страшное для Ынчжу – забыть обо всем, что было в прошлом. Она видела много примеров. Часто люди специально забывают то, что с ними происходило. Но это не исцеляет ни жертв, ни палачей. Потеря памяти только усугубляет проблемы.

Однажды Ынчжу выступала на мероприятии, целью которого был сбор денег для какой-то программы защиты прав человека. После речи Ынчжу к ней подошла женщина и, говоря с северокорейским акцентом, от души ее поздравила.

Ынчжу пристально посмотрела на эту женщину и узнала в ней одну из тех, кто избивал ее в пересыльном центре в Таиланде.

С Ынчжу случилась истерика.

«Что такое? – спросила женщина, – почему ты плачешь, мое дитя?» Она попыталась обнять Ынчжу за плечи.

Тут страх и уныние Ынчжу сменились гневом.

«Ты прекрасно знаешь, сволочь, почему я пла́чу и кто я такая», – ответила Ынчжу.

Она отбросила от себя руки этой женщины и убежала.

* * *

Слушая рассказы Ынчжу, я понял, что гораздо комфортнее верить, что в жизни всё делится на черное и белое гораздо отчетливее, чем есть на самом деле. Что СВОБОДА – это географическое место, которое можно отметить на карте. Что конкретные люди, которые верят в одно, обязательно добродетельны, а те, кому по душе что-то другое, – воплощение зла. Значительно проще понять мир, в котором мы живем, если ограничить свое мышление штампами вроде тех, которые льются из ежедневных новостных программ, и не пытаться понять исторический контекст, сформировавший нации, режимы и системы верований, которые кажутся абсолютно чуждыми и далекими по сравнению с тем, к чему мы привыкли. А во многом это трагический контекст, в формировании которого бывшие-до-нас сыграли немалую роль. Существенно проще похлопывать кого-то по плечу и говорить, что теперь они свободны, чем реально помогать людям обретать права и новые возможности. Значительно легче демонизировать, чем сопереживать. Именно поэтому первое так важно для политиков, которые больше заботятся о защите и продвижении собственного имиджа, предпочитая не рисковать и не загружать себя решением проблем ДРУГИХ людей; этих чужаков вместе с их потребностями, желаниями и взглядами на жизнь проще оставить загнивать в абсолютно неизвестной для них реальности.

В таких обстоятельствах справедливость является в большей или меньшей степени тем, что можно приспособить, сделать выгодным для себя под личиной праведности. А общественное мнение поддержит вас в этом либо из боязни, либо из-за отсутствия каких-либо альтернативных путей решения проблем. Сочувствие рассматривается как нечто уж слишком радикальное, а собственная вовлеченность – по большей части как риск, на который идти не стоит. Это – одна из трагедий мира, в котором мы сейчас живем. Чем хуже мы понимаем что-то, тем проще нам решиться просто уничтожить это. Как будто, разрушая то, что считается злом, мы также не разрушаем самих себя.