Читать книгу - "Прогулки по Парижу с Борисом Носиком. Книга 2: Правый берег - Борис Носик"

Если в уличной песенке звучит лишь тоска о мимолетности славы и славных днях народного опьянения, то в очерке Бунина наряду с жалостью к маленькой балерине бесконечное презрение к глумливой комедии атеизма, к «великому безобразию», учиненному в храме, к жестокости, к пошлой безвкусице революций, ко всему, от чего не остается даже следа на коммунальном кладбище. Есть в очерке и надежда на справедливость человеческой памяти:

«Остался, есть и вовеки пребудет Тот, Кто, со креста любви и страдания, простирает своим убийцам объятия, осталась Она, единая, богиня богинь, ее же благословенному царствию не будет конца».

А в 22-м секторе кладбища близ авеню Самсона я однажды набрел на могилу великого русского танцовщика Вацлава Нижинского. На могиле лежала совсем новенькая, модная дамская шляпка, и я без труда представил себе, как какая-нибудь романтическая парижанка (а может, москвичка), набредя вроде меня случайно на могилу самого Нижинского, стала озираться растерянно в поисках цветов – а потом, растроганная, оставила на могильной плите только что купленную шляпку…

В Париже 10-х годов XX века Нижинский был королем, богом. Увидев его на сцене, великая Сара Бернар воскликнула: «Мне страшно – передо мной великий актер мира!» Левая парижская пресса и правая парижская пресса славили эту несравненную звезду мирового балета, гениального танцовщика и новатора-постановщика, восторженные статьи писал о нем Огюст Роден. Дягилев гордился своим премьером, своим созданием, своим возлюбленным. А в 1913 году Дягилев отпустил Нижинского с труппой в Южную Америку, и на корабле «короля балета» взяла приступом венгерская аристократка Ромола де Пульски, мечтавшая стать «королевой». Не знавший до нее женщин Нижинский, сойдя на берег, женился на Ромоле, и Дягилев, придя в ярость, уволил его из театра. В расцвете молодости и таланта, в 27 лет, Вацлав Нижинский сходит с ума. Однажды Сергей Лифарь, занявший в театре и в сердце Дягилева место Нижинского, навестил вместе с Дягилевым квартиру в парижском районе Пасси, где взаперти томился безумный «король»… Нижинский больше не вернулся на сцену. Он прожил еще долгие десятилетия в помрачении разума и писал дневник, который нынче исполняют со сцены:

«Я знаю, что государь – это человек, вот почему я не хотел, чтобы его убивали. Я говорил об этом убийстве со всеми иностранцами. Мне жаль государя, потому что я любил его. Он стал жертвой зверей. Дикие звери – это большевики. Большевики – боги. Большевики – дикие звери. Я не большевик…»

В 1950 году Нижинский умер в Лондоне шестидесяти лет от роду. В 1953 году Сергей Лифарь привез его прах в Париж и захоронил на Монмартрском кладбище. Русский гений лежит неподалеку от великого французского танцовщика Вестриса… Да мало ли великих на Монмартрском кладбище! В свое время список знаменитостей, которых он хотел бы посетить и повидать в Париже, дал в своем воображаемом парижском «отчете о виденном» русский поэт Дмитриев: