Читать книгу - "Желание быть городом. Итальянский травелог эпохи Твиттера в шести частях и тридцати пяти городах - Дмитрий Бавильский"

Понятно, что более интересны здесь две мизансцены со св. Стефаном, иконография жития которого сформирована не вполне, поэтому у художника было больше свободы самовыражения.

Верхний «Спор Стефана с фарисеями», упирающийся в навершие люнета, сформирован чередованием фигур в алых и зеленоватых одеждах, задающих мизансцене беспокойный ритм. Несмотря на то что святой Стефан с самоварным нимбом, стоящий ровно посредине на фоне торца зеленоватой стены с руками, воздетыми к небу, делит композицию на симметричные и вроде бы уравновешенные части, внутри каждой из них – жестами рук и лиц (все фарисеи – в ярких шапках, некоторые из них с окладистыми бородами) зарождается напряженность.

Срединное «Мученичество Стефана» решено как массовая сцена с разнонаправленным молотиловом. Сцена происходит на фоне городских стен, прячущих город, на берегу, с парусником возле линии горизонта. Стефан среди толпы презренной (здесь еще не видно того мастерства батальных сцен, которое проявится в главном триптихе Уччелло, посвященном битве между Флоренцией и Сиеной) стоит на коленях, похожий на нестеровского отрока, совсем уже отрешенный и почти неземной. Внешнее беспокойство стен и людей (а также непонятных кораблей, словно бы привязанных к солнцу в углу или же взлетающих к нему?) обтекает его, точно бриз, лишь освежая короткую прическу, аккуратно прикрытую нимбом.

Стена, посвященная Богородице, выглядит менее заселенной – в двух композициях Учелло тут существует простор и «легкое дыханье».

Под люнетом – «Рождество» со множеством плывущих женщин в разноцветных одеждах (ни одно одеяние не повторяется ни фасоном, ни раскраской). Уровнем ниже размещено «Введение во храм», где простора еще меньше, так как от переднего плана в глубь сцены ведет просторная белая лестница с перилами выше роста девочки с нимбом и в розоватом платье. Круглый храм, внутри которого толпятся люди, похож на беседку с витыми колоннами, отделенную от площади слева ярко-лазоревой стеной – цвет ее рифмуется с одеянием крайней правой фигуры священника в алой накидке. У подножья лестницы, уже с другой стороны, стоят счастливые Иоаким и Анна в золотом и болотном. Нимбы, мерцающие медленным огнем, словно бы отчуждают Марию и ее родителей от всего прочего…

…за храмом коричневеют грубые горы. Мария бежит по лестнице вверх, как анти-Золушка.